Исторические События:

Страница: « 1 … 5 6 7 8 9 … 34 »

Сообщений 181 страница 210 из 999

Поделиться18124-02-2015 16:17

Автор: xsa61
Откуда: Кемерово-Норильск-С.-Петербург
Зарегистрирован: 19-03-2014
Позитив: +1141
Пол: Мужской

Пепел Магдебурга - http://cont.ws/post/76363

Мировая история знает немало случаев, когда крупные трагедии разыгрывались не по злому умыслу, а наоборот, в силу утраты контроля над ситуацией, когда стихия войны захватывает сражающихся и события развиваются по собственной логике. Об одном из ярких примеров такой ситуации и пойдет речь.
далее
В 1631 году в Германии вовсю шел крупнейший конфликт той эпохи: Тридцатилетняя война. Заведомо серьезно упрощая, можно сказать, что на одной стороне в ней воевала коалиция католических правителей, а на другой протестантские короли и князья. Католическую сторону представляла Священная Римская империя, крупнейшее государственное образование того времени, включавшее нынешние Австрию, Германию, Чехию, часть Венгрии и другие владения. На другой стороне к тому моменту находилась часть протестантских германских княжеств и королевство Швеция, совсем недавно вступившее в войну. Тридцатилетняя война вообще была характерна тем, что новые участники вступали в игру постоянно. Во многом, благодаря этому обстоятельству боевые действия и продлились так долго: каждый раз, когда пламя войны должно было погаснуть, в игру вступала очередная держава, менявшая баланс сил. К 1631 году война уже длилась 13 лет, и многие регионы лежали в руинах. На стороне протестантов ликовали по случаю вступления в войну мощной шведской армии, в стане же католиков царило полное уныние. Дело в том, что как раз перед столкновением со шведами со скандалом ушел со своего поста Альбрехт фон Валленштейн, командовавший имперской армией до сих пор. Этот полководец сочетал профессионализм с болезненными амбициями, и многие в империи опасались его чрезмерного усиления, так что в результате интриг Валленштейн лишился командования армией. Вместо него войско возглавил генерал Тилли. Этот военачальник был безусловным специалистом в военном деле, исполнительным и грамотным, однако не более.

Валленштейн же организовал свое войско очень творчески, он был не только генерал, но и бизнесмен, имевший отличную деловую хватку. Он создал из армии прибыльное предприятие. Вооружением, порохом, снаряжением и всем прочим войско обеспечивалось с его собственных мануфактур. Взамен он получал императорские субсидии, а кроме того, армия позволяла ему наладить организованный грабеж территорий, на которых были расквартированы его войска. Блестяще спланированные разбой и вымогательство всеимперского масштаба стали краеугольным камнем дипломатии и экономики Валленштейна. Однако теперь положение изменилось. Главный инструмент, армию, у него отобрали. Поэтому когда Тилли обратился к Валленштейну по поводу вопросов снабжения, тот, естественно, ответил отказом, предпочитая создать проблемы сменившему его служаке.

В результате армия в руках Тилли начала расползаться точно гнилая ткань. Войска были лишены провианта, ходили в тряпье, массами дезертировали, короче говоря, положение делалось хуже час от часу. В этих условиях Тилли и его заместителю Паппенхейму приходит блестящая мысль. У шведов имелся опорный пункт довольно глубоко внутри Германии, Магдебург. Это был довольно крупный по тем временам (30 тыс. жителей) и богатый город, протестантский по преимуществу. Шведский король Густав Адольф отправил туда небольшой гарнизон, но Магдебург для него был пока не приоритетным направлением. Для Тилли же и Паппенхейма захват этого города казался решением многих проблем. В городе имелись крупные запасы продовольствия и достаточно денег, чтобы ограбление Магдебурга дало возможность успешного продолжения войны.

Сказано – сделано Магдебург был осажден. В Магдебурге без малейшего энтузиазма рассматривали имперский лагерь и возводимые вокруг укрепления, поскольку до сих пор бюргерам удавалось лавировать между воюющими сторонами, теперь же предстояло биться за жизнь против массы голодных ландскнехтов.

На другой стороне у Тилли и Паппенхейма не было выбора, штурмовать Магдебург или ждать. Под угрозой удара со стороны шведов и ввиду продолжающегося разложения войск им было необходимо быстро переломить ситуацию в свою пользу. 17 мая началась драма.

Имперцы три дня обстреливали город из всей наличной артиллерии, однако сломить боевой дух жителей не могли. Со своей стороны и Тилли с Паппенхеймом не думали отступать. Последний был отчаянным рубакой, к тому моменту уже получившим, как утверждается, около 80 ранений за двенадцать лет. Штурмом Паппенхейм руководил с остервенением. Утром 20 мая на пронзительном весеннем ветру имперцы с ним во главе подожгли одни из ворот и вступили в город. Шведский комендант был убит в ходе штурма, освновная часть солдат погибла в воротах, и Магдебург пал.

Дальнейшие события развивались непредсказуемо.

Тилли и Паппенхейм полностью потеряли нити управления и могли только смотреть, как солдаты крушат все, что могут, разграбляют город и предаются разнузданному насилию. Офицеры либо присоединялись к общей «пляске смерти», либо в лучшем случае не могли остановить солдат. К середине дня Магдебург подожгли, как утверждается, в двадцати местах разом. Генералы могли действовать только как частные лица. Тилли метался по городу с младенцем, снятым с трупа матери, Паппенхейм зарубил нескольких мародеров и с трудом вызволил из лап солдатни избитого бургомистра. В конце концов, командиры нашли местного свщяеннослужителя и велели собирать кого можно в соборе. Собор заперли и приставили туда нескольких охранников, которые еще подчинялись командам. Внутри спаслось несколько сот человек.

Тем временем, Магдебург быстро разгорался. Ворота были по большей части заперты, так что вырваться из гигантского крематория не могли ни жители, ни плохо знавшие город солдаты. Вдобавок, почти все ландскнехты были пьяны, и многие заживо сгорели, не сумев спасти из огня даже себя. Все склады с продовольствием, на которые так рассчитывал Тилли, исчезли в пламени. Попытки организовать спасение жителе провалились: солдаты вытаскивали только женщин, и немедленно после «спасения» набрасывались на них. Город горел весь день и всю ночь…

…А наутро Тилли и Паппенхейм с ужасом обнаружили, что почти все подвальчики с вином, пивом и водкой были каменными и уцелели. Солдаты это тоже обнаружили, и продолжали гулянку на развалинах еще два дня, пока не выпили все и не разграбили уцелевшее в пожаре.

22 мая Тилли начал наводить порядок. Тех, кто все еще продолжал бузотерить, второпях казнили. Трупы поначалу пытались закапывать, но из ям их добывали собаки, поэтому покойников стали грузить в телеги и топить в Эльбе. Из собора, который все-таки устоял среди этой вкаханалии, вывели беженцев и накормили. Выяснилось, что в общей сложности в городе осталось всего лишь около пяти тысяч жителей из тридцати, преимущественно женщины цветущих возрастов. В тех случаях, когда мужья были живы, им разрешалось выкупить жену. Правда, после трехдневного грабежа и пожара мало кто из них имел деньги, поэтому бюргерам разрешили вербоваться во вспомогательный персонал армии (тем более, на пепелище больше не было никакой работы) и отрабатывать волю для своих жен. С молодыми вдовами и девушками было сложнее, однако Тилли принял решение, не слишком высокоморальное, но не лишенное рацеи. Он переженил на несчастных холостых ландскнехтов.

Для воодушевления бойцов армию ввели в собор, где торжественно отслужили мессу и послушали «Тебя, Господи, славим». Трудно сказать, чувствовал ли Тилли некую иронию момента. С другой стороны, Паппенхейм не считал, что случилось что-то плохое. Отважный генерал отлил в бронзе: «Все наши солдаты стали богачами. С нами Бог!»

Приютить и накормить Магдебург не мог уже никого, ни союзников, ни противников.

Империи эта формальная победа нанесла чудовищный репутационный удар, князья, колебавшиеся в выборе стороны, начали явно склоняться к союзу со шведами. Тилли своими дальнейшими маршами последовательно испугал ланграфа Гессена и курфюрста Саксонии, так что те решили заключать союз с Густавом Адольфом Шведским. После этого события тогдашний немецкий словарь обогатился некоторыми новыми выражениями. Появилось слово «магдебургизировать», означавшее «стереть с лица земли». Символом Магдебурга была дева, деревянная статуя которой украшала городские ворота, и которую потом нашли обгоревшую в канаве. Поэтому немецкий язык получил еще одну прекрасную идиому: «Магдебургская свадьба». Также появился оборот в отношении бродяг, их отсутствующий дом отныне назывался «магдебургские квартиры».

И Тилли, и Паппенхейм через некоторое время погибли в боях со шведами. Тилли был разбит Густавом Адольфом и свою блестящую карьеру кончил горьким поражением и гибелью. Паппенхейм добрал количество шрамов на теле до сотни, но осенью 1632 года возглавляя атаку на шведскую пехоту, был убит мушкетным залпом в упор. Магдебург захирел, и к концу войны в нем жило едва несколько тысяч человек. А сама война тянулась еще семнадцать лет, и ее окончания, видимо, никто из участников магдебургского побоища не увидел.

ВОЕНПОЛИТ - http://voenpolit.su/history/136-pepel-magdeburga.html

Поделиться18225-02-2015 06:14

Автор: xsa61
Откуда: Кемерово-Норильск-С.-Петербург
Зарегистрирован: 19-03-2014
Позитив: +1141
Пол: Мужской

Можно так сказать, дополнение к посту №162:

Запорожское казачество - http://cont.ws/post/73993
далее
Когда говорят о «национальном угнетении», как о причине возникновения украинского сепаратизма то либо забывают, либо вовсе не знают, что появился он в такое время, когда не только москальского гнета, но самих москалей на Украине не было. Он существовал уже в момент присоединения Малороссии к Московскому Государству, и едва ли не первым сепаратистом был сам гетман Богдан Хмельницкий, с именем которого связано воссоединение двух половин древнего русского государства. Не прошло и двух лет со дня присяги на подданство царю Алексею Михайловичу, как в Москву стали поступать сведения о нелояльном поведении Хмельницкого, о нарушении им присяги. Проверив слухи и убедившись в их правильности, правительство вынуждено было послать в Чигирин окольничего Федора Бутурлина и думного дьяка Михайлова, дабы поставить на вид гетману неблаговидность его поведения. «Обещал ты гетман Богдан Хмельницкий со всем войском запорожским в святой Божией церкви по непорочной Христовой заповеди перед святым Евангелием, служить и быть в подданстве и послушании под высокой рукой его царского величества и во всем ему великому государю добра хотеть, а ныне слышим мы, что ты желаешь добра не его царскому величеству, а Ракочию и, еще хуже, соединились вы с неприятелем великого государя Карлом Густавом, королем шведским, который с помощью войска запорожского его царского величества, отторгнул многие города польские. И ты гетман оказал пособие шведскому королю без соизволения великого государя, забыл страх Божий и свою присягу перед святым Евангелием».

Хмельницкого упрекали в своеволии, в недисциплинированности, но не допускали еще мысли об отложении его от Московского Государства. А между тем, ни Бутурлин, ни бояре, ни Алексей Михайлович не знали, что имели дело с двоеданником, признававшим над собой власть двух государей, факт этот стал известен в XIX веке, когда историком Н. И. Костомаровым найдены были две турецкие грамоты Мехмет-Султана к Хмельницкому, из которых видно, что гетман, отдавшись под руку царя московского, состоял в то же время подданным султана турецкого. Турецкое подданство он принял еще в 1650 году, когда ему послали из Константинополя «штуку златоглаву» и кафтан, «чтобы вы с уверенностью возложили на себя этот кафтан, в том смысле, что вы теперь стали нашим верным данником».

Знали об этом событии, видимо, лишь немногие приближенные Богдана, в то время, как от казаков и от всего народа малороссийского оно скрывалось. Отправляясь в 1654 году в Переяславль на раду, Хмельницкий не отказался от прежнего подданства и не снял турецкого кафтана, надев поверх него московскую шубу.

Через полтора с лишним года после присяги Москве, султан шлет новую грамоту, из которой видно, что Богдан и не думал порывать с Портой, но всячески старался представить ей в неверном свете свое соединение с Москвой. Факт нового подданства он скрыл от Константинополя, объяснив все дело, как временный союз, вызванный трудными обстоятельствами. Он по-прежнему просил султана считать его своим верным вассалом, за что удостоился милостивого слова и заверение в высоком покровительстве.

Двоедушие Хмельницкого не представляло чего-нибудь исключительного; вся казачья старшина настроена была таким же образом. Не успела она принести присягу Москве, как многие дали понять, что не желают оставаться ей верными. Во главе нарушивших клятву оказались такие видные люди, как Богун и Серко. Серко ушел в Запорожье, где стал кошевым атаманом, Богун, уманский полковник и герой Хмельничины, сложив присягу, начал мутить все Побужье.

Были случаи прямого уклонения от присяги. Это касается, прежде всего, высшего духовенства, враждебно относившегося к идее соединения с Москвой. Но и запорожцы, вовсе не высказывавшие такой вражды, вели себя не лучше. Когда Богдан окончательно решился отдаться царю, он запросил мнение Сечи, этой метрополии казачества. Сечевики ответили письмом, выражавшим их полное согласие не переход «всего малороссийского народа, по обеим сторонам Днепра живущего, под протекцию великодержавнейшего и пресветлейшего монарха российского». И после того, как присоединение состоялось и Богдан прислал им в Сечь списки с жалованных царских грамот, запорожцы выражали радость по поводу «закрепления и подтверждения превысоким монархом стародавних прав и вольностей войска малороссийского народа»; они воздавали «хвалу и благодарность Пресвятой Троице и поклоняемому Богу и нижайшее челобитствие пресветлейшему государю». Когда же дошло до присяги этому государю, запорожцы притихли и замолчали. Покрывая их, гетман всячески успокаивал московское правительство, уверяя, что «запорожские казаки люди малые, и то из войска переменные, и тех в дело почитать нечего». Только с течением времени Москве удалось настоять на их присяге.

Когда началась война с Польшей и соединенное русско-малороссийское войско осаждало Львов, генеральный писарь Выговский уговаривал львовских мещан не сдавать города на царское имя. Представителю этих мещан Кушевичу, отказавшемуся от сдачи, переяславский полковник Тетеря шепнул по латыни «вы постоянны и благородны».

Сам Хмельницкий к концу войны сделался крайне неприветлив со своими коллегами — царскими воеводами; духовник его, во время молитвы, когда садились за стол, перестал поминать царское имя, тогда как полякам, с которыми воевали, старшина и гетман оказывал знаки приязни. После войны они решились на открытое государственное преступление, нарушив заключенный царем виленский договор с Польшей и вступивши в тайное соглашение с шведским королем и седмиградским князем Ракочи о разделе Польши. Двенадцать тысяч казаков было послано на помощь Ракочи. Все три года, что Хмельницкий находился под московской властью, он вел себя как человек, готовый со дня на день сложить присягу и отпасть от России.

Приведенные факты имели место в такое время, когда царской администрации на Украине не существовало, и никакими насилиями она не могла восстановить против себя малороссов. Объяснение может быть одно: в 1654 году существовали отдельные лица и группы, шедшие в московское подданство неохотно, и думавшие о том, как бы скорей из него выйти.

Объяснение столь любопытного явления надлежит искать не в малороссийской истории, а в истории днепровского казачества, игравшего руководящую роль в событиях 1654 года. Вообще, истоки украинского самостийничества невозможно понять без обстоятельного экскурса в казачье прошлое. Даже новое имя страны «Украина» пошло от казачества. На старинных картах, территории с надписью «Украина» появляются впервые в XVII веке, и если не считать карты Боплана, надпись эта всегда относится к области поселения запорожских казаков. На карте Корнетти 1657 г., между «Bassa Volinia» и «Podolia» значится по течению Днепра «Ukraine passa de Cosacchi». На голландской карте конца XVII века то же самое место обозначено: «Ukraine of t. Land der Cosacken».

Отсюда оно стало распространяться на всю Малороссию. Отсюда же распространились и настроения положившие начало современному самостийничеству. Далеко не все понимают роль казачества в создании украинской националистической идеологии. Происходит это, в значительной степени, из-за неверного представления о его природе. Большинство почерпает свои сведения о нем из исторических романов, песен, преданий и всевозможных произведений искусства. Между тем, облик казака в поэзии мало сходен с его реальным историческим обликом.

Он выступает там в ореоле беззаветной отваги, воинского искусства, рыцарской чести, высоких моральных качеств, а главное — крупной исторической миссии: он борец за православие и за национальные южно-русские интересы. Обычно, как только речь заходит о запорожском казаке, встает неотразимый образ Тараса Бульбы, и надобно глубокое погружение в документальный материал, в исторические источники, чтобы освободиться от волшебства гоголевской романтики.

На запорожское казачество с давних пор установилось два прямо противоположных взгляда. Одни усматривают в нем явление дворянско-аристократическое — «лыцарское». Покойный Дм. Дорошенко, в своей популярной «Истории Украины з малюнками», сравнивает запорожскую Сечь со средневековыми рыцарскими орденами. «Тут постепенно выработалась, — говорит он, — особая воинская организация наподобие рыцарских братств, что существовали в Западной Европе». Но существует другой, едва ли не более распространенный взгляд, по которому казачество воплощало чаяния плебейских масс и было живым носителем идеи народовластия с его началами всеобщего равенства, выборности должностей и абсолютной свободы.

Эти два взгляда, не примиренные, не согласованные между собой, продолжают жить по сей день в самостийнической литературе. Оба они не казачьи, и даже не украинские. Польское происхождение первого из них не подлежит сомнению. Он восходит к XVI веку, и встречается впервые у польского поэта Папроцкого. Наблюдая панские междоусобия, грызню магнатов, забвение государственных интересов и весь политический разврат тогдашней Польши, Папроцкий противопоставляет им свежую, здоровую, как ему казалось, среду, возникшую на окраинах Речи Посполитой. Это — среда русская, казацкая. Погрязшие во внутренних распрях поляки, по его словам, и не подозревали, что много раз были спасены от гибели этим окраинным русским рыцарством, отражавшим, подобно крепостному валу, напор турецко-татарской силы. Папроцкий восхищается его доблестью, его простыми крепкими нравами, готовностью постоять за веру, за весь христианский мир. Произведения Папроцкого были не реалистическим описанием, а поэмами, вернее памфлетами. В них заложена та же тенденция, что и в «Германии» Тацита, где деморализованному, вырождающемуся Риму противопоставляется молодой, здоровый организм варварского народа.

В той же Польше, начинают появляться сочинения, описывающие блестящие воинские подвиги казаков, сравнить с которыми можно только подвиги Гектора, Диомеда или самого Ахилла. В 1572 году вышло сочинение панов Фредро, Ласицкого и Горецкого, описывающее похождения казаков в Молдавии под начальством гетмана Ивана Свирговского. Каких только чудес храбрости там не показано! Сами турки говорили взятым в плен казакам: «В целом королевстве польском нет подобных вам воинственных мужей!». Те скромно возражали: «Напротив, мы самые последние, нет нам места между своими, и потому мы пришли сюда, чтобы или пасть со славою, или воротиться с военною добычею». Все попавшие к туркам казаки носят польские фамилии: Свирговский, Козловский, Сидорский, Янчик, Копытский, Решковский. Из текста повествования видно, что все они шляхтичи, но с каким-то темным прошлым; для одних разорение, для других провинности и преступления были причиной ухода в казаки. Казачьи подвиги рассматриваются ими, как средство восстановления чести: «или пасть со славою, или воротиться с военною добычею». Потому они и расписаны так авторами, которые сами могли быть соратниками Свирговского. Еще П. Кулиш заметил, что сочинение их продиктовано менее высокими мотивами, чем поэмы Папроцкого. Они преследовали цель реабилитации провинившихся шляхтичей и их амнистии. Подобные сочинения, наполненные превознесением храбрости дворян ушедших в казаки, наделяли рыцарскими чертами и все казачество. Литература эта, без сомнения, рано стала известна запорожцам, способствуя распространению среди них высокого взгляда на свое общество. Когда же «реестровые» начали, в XVII веке, захватывать земли, превращаться в помещиков и добиваться дворянских прав, популяризация версии об их рыцарском происхождении приобрела особенную настойчивость. «Летопись Грабянки», «Краткое описание о казацком малороссийском народе» П. Симоновского, труды Н. Маркевича и Д. Бантыш-Каменского, а также знаменитая «История Русов» — наиболее яркие выражения взгляда на шляхетскую природу казачества.

Несостоятельность этой точки зрения вряд ли нуждается в доказательстве. Она попросту выдумана и никакими источниками, кроме фальшивых, не подтверждается. Мы не знаем ни одного проверенного документа, свидетельствующего о раннем запорожском казачестве, как о самобытной военной организации малороссийской шляхты. Простая логика отрицает эту версию. Будь казаки шляхтичами с незапамятных времен, зачем бы им было в XVII и XVIII веках добиваться шляхетского звания? К тому же, Литовская Метрика, русские летописи, польские хроники и прочие источники дают в достаточной мере ясную картину происхождения подлинного литовско-русского дворянства, чтобы у исследователей мог возникнуть соблазн вести его генезис от запорожцев.

Еще труднее сравнивать запорожскую Сечь с рыцарским орденом. Ордена хоть и возникли, первоначально, за пределами Европы, но всем своим существом связаны с нею. Они были порождением ее общественно-политической и религиозной жизни, тогда как казачество рекрутировалось из элементов вытесненных организованным обществом государств европейского востока. Возникло оно не в гармонии, а в борьбе с ними. Ни светская, ни церковная власть, ни общественный почин не причастны к образованию таких колоний, как Запорожье. Всякая попытка приписать им миссию защитников православия против Ислама и католичества разбивается об исторические источники. Наличие в Сечи большого количества поляков, татар, турок, армян, черкесов, мадьяр и прочих выходцев из неправославных стран не свидетельствует о запорожцах, как ревнителях православия.

Данные, приведенные П. Кулишем, исключают всякие сомнения на этот счет. Оба Хмельницких, отец и сын, а после них Петр Дорошенко, признавали себя подданными султана турецкого — главы Ислама. С крымскими же татарами, этими «врагами креста Христова», казаки не столько воевали, сколько сотрудничали и вкупе ходили на польские и на московские украины.

Современники отзывались о религиозной жизни днепровского казачества с отвращением, усматривая в ней больше безбожия, чем веры. Адам Кисель, православный шляхтич, писал, что у запорожских казаков «нет никакой веры» и то же повторял униатский митрополит Рутский. Православный митрополит и основатель киевской духовной академии — Петр Могила — относился к казакам с нескрываемой враждой и презрением, называя их в печати «ребелизантами». Сравнивать сечевую старшину с капитулом, а кошевого атамана с магистром ордена — величайшая пародия на европейское средневековье. Да и по внешнему виду, казак походил на рыцаря столько же, сколько питомец любой восточной орды. Тут имеются в виду не столько баранья шапка, оселедец и широкие шаровары, сколько всякое отсутствие шаровар. П. Кулиш собрал на этот счет яркий букет показаний современников, вроде оршанского старосты Филиппа Кмиты, изображавшего в 1514 году черкасских казаков жалкими оборванцами, а французский военный эксперт Дальрак, сопровождавший Яна Собесского в знаменитом походе под Вену, упоминает о «дикой милиции» казацкой, поразившей его своим невзрачным видом.

Уже от начала XIII века сохранилось любопытное описание одного из казачьих гнезд, своего рода филиала Сечи, составленное московским попом Лукьяновым. Ему пришлось посетить Хвастов — стоянку знаменитого Семена Палея и его вольницы: «Вал земляной, по виду не крепок добре, да сидельцами крепок, а люди в нем что звери. По земляному валу ворота частые, а во всяких воротах копаны ямы, да солома постлана в ямы. Там палеевшина лежит человек по двадцати, по тридцати; голы что бубны без рубах нагие страшны зело. А когда мы приехали и стали на площади, а того дня у них случилося много свадеб, так нас обступили, как есть около медведя; все казаки палеевшина, и свадьбы покинули; а все голудьба безпорточная, а на ином и клочка рубахи нет; страшны зело, черны, что арапы и лихи, что собаки: из рук рвут. Они на нас стоя дивятся, а мы им и втрое, что таких уродов мы отроду не видали. У нас на Москве и в Петровском кружале не скоро сыщешь такого хочь одного».

Сохранился отзыв о палеевцах и самого гетмана Мазепы. По его словам, Палей «не только сам повседневным пьянством помрачаясь, без страха Божия и без разума живет, но и гультяйство также единонравное себе держит, которое ни о чем больше не мыслит, только о грабительстве и о крови невинной».

Запорожская Сечь, по всем дошедшим до нас сведениям, недалеко ушла от палеевского табора — этого подобия «лицарських орденiв, що iснували в захiднiй Европi».

Что касается легенды демократической, то она — плод усилий русско-украинских поэтов, публицистов, историков XIX века, таких как Рылеев, Герцен, Чернышевский, Шевченко, Костомаров, Антонович, Драгоманов, Мордовцев. Воспитанные на западно-европейских демократических идеалах, они хотели видеть в казачестве простой народ ушедший на «низ» от панской неволи и унесший туда свои вековечные начала и традиции. Не случайно, что такой взгляд определился в эпоху народничества и наиболее яркое выражение получил в статье «О казачестве» («Современник», 1860 г.) где автор ее, Костомаров восставал против распространенного взгляда на казаков, как на разбойников, и объяснял казачье явление «последствием идей чисто демократических».

Костомаровская точка зрения живет до сих пор в СССР. В книге В. А. Голобуцкого «Запорожское казачество» казаки представлены пионерами земледелия, распахивателями целины в Диком поле. Автор видит в них не воинское, а хлебопашеское, по преимуществу, явление. Но его аргументация, рассчитанная на непосвященную читательскую массу, лишена какой-либо ценности для исследователей. Он часто прибегает к недостойным приемам, вроде того, что хозяйство реестровых казаков XVII века выдает за дореестровый период казачьего быта и не стесняется зачислять в казаки неказачьи группы населения, мещан, например. Кроме того, он совершенно уклонился от возражения на труды и публикации, не согласные с его точкой зрения.

Когда Костомаров, вместе с Белозерским, Гулаком, Шевченко, основал в Киеве, в 1847 году, «Кирилло-Мефодиевское Братство», он написал «Книги бытия украинского народу» — что-то вроде политической платформы, где казацкое устройство противопоставлялось аристократическому строю Польши и самодержавному укладу Москвы.

«Не любила Украина ни царя, ни пана, скомпонувала соби козацтво, есть то истее братство, куды кожный пристаючи був братом других, чи вин був преж того паном, чи невольником, аби християнин, и були козаки миж собою вси ривни и старшины выбирались на ради и повинни були слугувати всим по слову христовому, и жадной помпи панской и титула не було миж козаками».

Костомаров приписывал казакам высокую миссию: «Постановило козацтво виру святую обороняти и визволяти ближних своих з неволи. Тим то гетман Свирговский ходив обороняти Волощину, и не взяли козаки миси з червонцами, як им давали за услуги, не взяли тим, що кровь проливали за виру та за ближних и служили Богу, а не идолу золотому».

Костомаров в тот период был достаточно невежественен в украинской истории. Впоследствии он хорошо узнал, кто такой был Свирговский и зачем ходил в Валахию. Но в эпоху Кирилло-Мефодиевского Братства авантюрная грабительская экспедиция польских шляхтичей легко сошла у него за крестовый поход и за служение «Богу, а не идолу золотому».

По Костомарову, казаки несли Украине такое подлинно демократическое устройство, что могли осчастливить не одну эту страну, но и соседние с нею.

Приблизительно так же смотрел на запорожскую Сечь М. П. Драгоманов. В казачьем быту он видел общинное начало и даже склонен был называть Сечь «коммуной». Он не мог простить П. Лаврову, что тот в своей речи на банкете, посвященном 50-летию польского восстания 1830 г., перечислив наиболее яркие примеры революционно-демократического движения (Жакерия, Крестьянская война в Германии, Богумильство в Болгарии, Табориты в Чехии) — не упомянул «Товариства (коммуны) Запорожского». Драгоманов полагал, что Запорожье «самый строй таборами заимствовало от чешских таборитов, которым ходили помогать наши Волынцы и подоляне XV века». Одной из прямых задач участников украинофильского движения Драгоманов считал обязанность «отыскивать в разных местах и классах населения Украины воспоминания о прежней свободе и равноправности». (Он включил это в качестве особого пункта в «Опыт украинской политико-социальной программы», выпущенной им в 1884 г. в Женеве. Там, популяризации казачьего самоуправления в эпоху Гетманщины и, особенно, «Сечи и вольностей товариства запорожского» — придается исключительное значение. «Программа» требует от поборников украинской идеи всемирно их пропагандировать «и подводить их к теперешним понятиям о свободе и равенстве у образованных народов».

Это вполне объясняет широкое распространение подобного взгляда на запорожское казачество, особенно среди «прогрессивной» интеллигенции. Она его усвоила в результате энергичной пропаганды деятелей типа Драгоманова. Без всякой проверки и критики, он был принят всем русским революционным движением. В наши дни он нашел выражение в тезисах ЦК КПСС по случаю 300-летия воссоединения Украины с Россией: «В ходе борьбы украинских народных масс против феодально-крепостнического и национального гнета, — говорится там, — а также против турецко-татарских набегов, была создана военная сила в лице казачества, центром которого в XVI веке стала Запорожская Сечь, сыгравшая прогрессивную роль в истории украинского народа».

Составители тезисов проявили значительную осторожность, ни о коммунизме казачьем, ни о свободе и равенстве не упоминают — оценивают казачество исключительно, как военную силу, но «прогрессивную роль» его отмечают в соответствии с традиционной украинофильской точкой зрения.

Между тем, историческая наука давно признала неуместность поисков «прогресса» и «демократии» в таких явлениях прошлого, как Новгородская и Псковская республики, или Земские Соборы Московского Государства. Их своеобразная средневековая природа мало имеет общего с учреждениями нового времени. Тоже — старое казачество. Объективное его изучение разрушило как аристократическую, так и демократическую легенды. Сам Костомаров, по мере углубления в источники, значительно изменил свой взгляд, а П. Кулиш, развернув широкое историческое полотно, представил казачество в таком свете, что оно ни под какие сравнения с европейскими институтами и общественными явлениями не подходит. На Кулиша сердились за такое развенчание, но опорочить его аргументацию и собранный им документальный материал не могли. Обращение к нему и по сей день обязательно для всякого, кто хочет понять истинную сущность казачества.

Демократия в наш век расценивается не по формальным признакам, а по ее общественно-культурной и моральной ценности. Равенство и выборность должностей в общине, живущей грабежом и разбоем, никого не восхищают. Не считаем мы также достаточным для демократического строя одного только участия народа в решении общих дел и выборности должностей. Ни древняя, античная, ни новейшая демократия не мыслили этих начал вне строгой государственной организации и твердой власти. Господства толпы никто сейчас с понятием народовластия не сближает. А запорожским казакам именно государственного начала и недоставало. Они воспитаны были в духе отрицания государства. К своему собственному войсковому устройству, которое могло бы рассматриваться, как прообраз государства, у них существовало мало почтительное отношение, вызывавшее всеобщее удивление иностранцев. Популярнейший и сильнейший из казачьих гетманов — Богдан Хмельницкий — немало терпел от своевольства и необузданности казаков. Все, кто бывал при дворе Хмельницкого, поражались грубому и панибратскому обхождению полковников со своим гетманом. По словам одного польского дворянина, московский посол, человек почтенный и обходительный, часто принужден был опускать в землю глаза. Еще большее возмущение вызвало это у венгерского посла. Тот, несмотря на радушный прием, оказанный ему, не мог не вымолвить по-латыни: «Занесло меня к этим диким зверям!».

Казаки не только гетманский престиж ни во что не ставили, но и самих гетманов убивали с легким сердцем. В 1668 г. под Диканькой они убили левобережного гетмана Брюховецкого. Правда, это убийство было совершено по приказу его соперника Дорошенко, но когда тот выкатил несколько бочек горелки, казаки, подвыпив, надумали убить к вечеру и самого Дорошенко. Преемник Брюховецкого, Демьян Многогрешный, признавался: «Желаю прежде смерти сдать гетманство. Если мне смерть приключится, то у казаков такой обычай — гетманские пожитки все разнесут, жену, детей и родственников моих нищими сделают; да и то у казаков бывает, что гетманы своею смертью не умирают; когда я лежал болен, то казаки собирались все пожитки мои рознести по себе».

К «розносу» гетманских пожитков казаки готовы были в любую минуту. Сохранилось описание банкета, данного Мазепой в шведском стане в честь прибывших к нему запорожцев. Подвыпив, запорожцы начали тянуть со стола золотую и серебряную посуду, а когда кто-то осмелился указать на неблаговидность такого поведения, то был тут же прирезан.

Если такой стиль царил в эпоху Гетманщины, когда казачество пыталось создать что-то похожее на государственное управление, то что было в сравнительно ранние времена, особенно в знаменитой Сечи? Кошевых атаманов и старшину поднимали на щит или свергали по капризу, либо под пьяную руку, не предъявляя даже обвинения. Рада верховный орган управления — представляла собой горластое неорганизованное собрание всех членов «братства». Боярин В. В. Шереметев, взятый татарами в плен и проживший в Крыму много лет, описывал в одном письме к царю Алексею Михайловичу свое впечатление от татарского Курултая или, как он его называет, «Думы». «А дума бусурманская похожа была на раду казацкую; на что хан и ближние люди приговорят, а черные юртовые люди не захотят, и то дело никакими мерами сделано не будет». На необычайное засилье самовольной толпы жалуются все гетманы. Казачество, по словам Мазепы, «никогда никакой власти и начальства над собой иметь не хочет». Казачья «демократия» была на самом деле охлократией.

Не здесь ли таится разгадка того, почему Украина не сделалась в свое время самостоятельным государством? Могли ли его создать люди, воспитанные в антигосударственных традициях? Захватившие Малороссию «казаченки» превратили ее как бы в огромное Запорожье, подчинив весь край своей дикой системе управления. Отсюда частые перевороты, свержения гетманов, интриги, подкопы, борьба друг с другом многочисленных группировок, измены, предательства и невероятный политический хаос, царивший всю вторую половину XVII века. Не создав своего государства, казаки явились самым неуживчивым элементом и в тех государствах, с которыми связывала их историческая судьба.

Объяснения природы казачества надо искать не на Западе, а не Востоке, не на почве удобренной римской культурой, а в «диком поле», среди тюрко-монгольских орд. Запорожское казачество давно поставлено в прямую генетическую связь с хищными печенегами, половцами и татарами, бушевавшими в южных степях на протяжении чуть не всей русской истории. Осевшие в Приднепровьи и известные чаще всего, под именем Черных Клобуков, они со временем христианизировались, обрусели и положили начало, по мнению Костомарова, южнорусскому казачеству. Эта точка зрения получила сильное подкрепление в ряде позднейших изысканий, среди которых особенным интересом отличается исследование П. Голубовского. Согласно ему, между степным кочевым миром и русской стихией не было в старину той резкой границы, какую мы себе обычно представляем. На всем пространстве от Дуная до Волги, «лес и степь» взаимно проникали друг друга, и в то время как печенеги, торки и половцы оседали в русских владениях, сами русские многочисленными островками жили в глубине тюркских кочевий. Происходило сильное смешение кровей и культур. И в этой среде, по мнению Голубовского, уже в киевскую эпоху стали создаваться особые воинственные общины, в составе которых наблюдались как русские, так и кочевые инородческие элементы. Основываясь на известном «Codex Camanicus» конца XIII века, Голубовский самое слово «казак» считает половецким, в смысле стража передового, дневного и ночного.

Толкований этого слова много и выводилось оно всегда из восточных языков, но прежние исследователи сопровождали свои утверждения аргументацией и соответствующими лингвистическими выкладками. Только В. А. Голобуцкий, автор недавно вышедшей работы о запорожском казачестве, отступил от этой хорошей академической традиции. Отметив тюркское его происхождение и истолковав, как «вольного человека», он ничем не подкрепил своего открытия. Не трудно заметить руководившее им желание — закрепить филологически за словом «казак» то значение, которое придавалось ему в националистической публицистике и поэзии ХIХ века.

Некоторые исследователи идут дальше Голубовского и ищут следов казачества в скифских и в сарматских временах, когда на нашем юге подвизались многочисленные ватаги, добывавшие пропитание грабежами и набегами. Степь искони дышала разбоем, хищничеством и той особой вольностью, которую так трудно отождествить с современным понятием свободы. Наиболее яркую печать наложила на казачество самая близкая к нему по времени, татарская эпоха степной истории. Давно обращено внимание на тюркско-татарское происхождение казачьей терминологии. Слово «чабан», например, означающее пастуха овец, заимствовано от татар. От них же заимствовано и слово «атаман», производное от «одаман», означающее начальника чабанов сводного стада. Сводное же стадо составляли десять соединенных стад, по тысяче овец в каждом. Такое стало называлось «кхош». Казацкое «кош» (становище, лагерь, сборное место) и «кошевой атаман» вышли из этого степного лексикона. Оттуда же «курень» и «куренный атаман». «Значение куреня, — по словам Рашидед-Дина, — таково: когда в поле кибитки во множестве стоят кругом в виде кольца, то называют это „курень“».

Объяснить проникновение в среду днепровских казаков тюрко-монгольской кочевой терминологии не так уж трудно, ввиду близости Крыма. Но наиболее вероятным ее источником были казаки же, только не свои русские, а татарские. Представление о казачестве как специально русском явлении до такой степени распространено у нас и в Европе, что о существовании иноплеменных казачьих скопищ редко кому известно. Между тем, Дон и Запорожье были, надо думать, младшими братьями и учениками казаков татарских.

На существование татарских казаков имеется множество указаний. Оставляя в стороне вопрос о большой Казахской орде за Каспием, которую некоторые историки, как Быкадоров и Эварницкий, ставят в родственную связь со всем казацким миром, мы ограничимся более близкой нам территорией — Причерноморьем.

В 1492 г. хан Менгли-Гирей писал Ивану III, что войско его, возвращаясь из-под Киева с добычею, было ограблено в степи «ордынским казаками». Об этих ордынских или «азовских» казаках-татарах неоднократно пишут русские летописцы со времен Ивана III, характеризуя их, как самых ужасных разбойников, нападавших на пограничные города и чинивших необычайные препятствия при сношениях Московского Государства с Крымом. «Поле не чисто от азовских казаков», читаем мы постоянно в донесениях послов и пограничных воевод государю. Татарские казаки, так же как русские, не признавали над собой власти ни одного из соседних государей, хотя часто поступали к ним на службу. Так, отряды татарских казаков состояли на службе у Москвы, не гнушалась ими и Польша. Известно, по крайней мере, что король Сигизмунд-Август призывал к себе белгородских (аккерманских) и перекопских казаков и посылал им сукно на жалованье. Но чаще всех привлекал их себе на помощь крымский хан, имевший постоянно в составе своих войск крупные казачьи отряды. Разбойничая на пространстве между Крымом и московской Украиной, татарские казаки были в военном, бытовом и экономическом отношении самостоятельной организацией, так что польские летописцы, зная четыре татарские орды (заволжскую, астраханскую, казанскую, перекопскую), причисляли к ним, иногда, пятую — казацкую.

Надо ли после этого ходить далеко на Запад в поисках образца для запорожской Сечи? Истинной школой днепровской вольницы была татарская степь, давшая ей все от воинских приемов, лексикона, внешнего вида (усы, чуб, шаровары), до обычаев, нравов и всего стиля поведения. Прославленные морские походы в Туреччину выглядят совсем не патриотическим и не благочестивым делом. Сами, украинофилы прошлого века знали, что казаки «розбивали по Черному море християнске купецтво заодно с бесурменским, а дома плиндрували руськи свои городи татарским робом».

«Были в Швеции казаки запорожские, числом 4.000, пишет одна польская летопись, — над ними был гетманом Самуил Кошка, там этого Самуила и убили. Казаки в Швеции ничего доброго не сделали, ни гетману, ни королю не пособили, только на Руси Полоцку великий вред сделали, и город славный Витебск опустошили, золота и серебра множество набрали, мещан знатных рубили и такую содомию чинили, что хуже злых неприятелей или татар».

Под 1603 годом повествуется о похождении казаков под начальством некоего Ивана Куцки в Боркулабовской и Шупенской волостях, где они обложили население данью в деньгах и натуре.

«В том же году в городе Могилеве Иван Куцка сдал гетманство, потому что в войске было великое своевольство: что кто хочет, то делает. Приехал посланец от короля и панов радных, напоминал, грозил казакам, чтоб они никакого насилия в городе и по селам не делали. К этому посланцу приносил один мещанин на руках девочку шести лет, прибитую и изнасилованную, едва живую; горько, страшно было глядеть: все люди плакали, Богу Создателю молились, чтобы таких своевольников истребил навеки. А когда казаки назад на Низ поехали, то великие убытки селам и городам делали, женщин, девиц, детей и лошадей с собою брали; один казак вел лошадей 8, 10, 12, детей 3, 4, женщин или девиц 4 или 3».

Чем эта картина отличается от вида крымской орды возвращающейся с ясырем из удачного набега? Разница может быть, та, что татары своих единоверцев и единоплеменников не брали и не продавали в рабство, тогда как для запорожских «лыцарей» подобных тонкостей не существовало.

Школа Запорожья была не рыцарская и не трудовая крестьянская. Правда, много крепостных мужиков бежало туда, и много было поборников идеи освобождения селянства от крепостного права. Но принесенные извне, эти идеи замирали в Запорожье и подменялись другими. Не они определяли образ Сечи и общий тонус ее жизни. Здесь существовали свои вековечные традиции, нравы и свой взгляд на мир. Попадавший сюда человек переваривался и перетапливался, как в котле, из малоросса становился казаком, менял этнографию, менял душу. В глазах современников, как отдельные казаки, так и целые их объединения, носили характер «добычников». «Жен не держат, землю не пашут, питаются от скотоводства, звериной ловли и рыбного промысла, а в старину больше в добычах, от соседственных народов получаемых, упражнялись». Казакование было особым методом добывания средств к жизни, и тот же Папроцкий, воспевавший казаков, как рыцарей, признается в одном месте, что в низовьях Днепра «сабля приносила больше барышей, чем хозяйство». Именно поэтому в казачество шли не одни простолюдины, но и шляхта, подчас из очень знатных родов. Насколько возвышенными были их цели и устремления, видно из случая с знаменитым Самуилом Заборовским. Отправляясь в Запорожье, он мечтал о походе с казаками на московские пределы, но явившись в Сечь и ознакомившись с обстановкой, меняет намерение и предлагает поход в Молдавию. Когда же татары приходят с дружеским предложением идти совместно грабить Персию, он охотно соглашается и на это. Запорожские мораль и нравы хорошо были известны в Польше: коронный гетман Ян Замойский, обращаясь к провинившимся шляхтичам, выставлявшим в оправдание прежних проступков свои заслуги в запорожском войске, говорил: «Не на Низу ищут славной смерти, не там возвращаются утраченные права. Каждому рассудительному человеку понятно, что туда идут не из любви к отечеству, а для добычи».

Даже в поздние времена, в начале XVIII века, казаки не стеснялись называть свое ремесло его собственным именем. Когда Булавин поднял на Дону восстание против Петра Великого, он отправился в Запорожье с целью прибрать там себе помощников. Сечь заволновалась. Одни стояли за немедленное соединение с донским атаманом, другие боялись порывать с Москвой. Дошло до смены кошевого и старшины. Умеренная группа одержала верх и порешили всей Сечью не выступать, а разрешить желающим присоединиться к Булавину на свой риск. Булавин встал в Самарских городках и обратился к запорожцам с призывом: «Атаманы молодцы, дорожные охотники, вольные всяких чинов люди, воры и разбойники! Кто похочет с военным походным атаманом Кондратием Афанасьевичем Булавиным, кто похочет с ним погулять по чисту полю, красно походить, сладко попить да поесть, на добрых конях поездить, то приезжайте в черны вершины самарские!».

До учреждения оседлого реестрового казачества в середине XVI века, термином «казак» определялся особый образ жизни. «Ходить в казаки» означало удаляться в степь за линию пограничной охраны и жить там наподобие татарских казаков, то есть, в зависимости от обстоятельств, ловить рыбу, пасти овец или грабить.

Фигура запорожца не тождественна с типом коренного малороссиянина, они представляют два разных мира. Один — оседлый, земледельческий, с культурой, бытом, навыками и традициями, унаследованными от киевских времен. Другой — гулящий, нетрудовой, ведущий разбойную жизнь, выработавший совершенно иной темперамент и характер под влиянием образа жизни и смешения со степными выходцами. Казачество порождено не южнорусской культурой, а стихией враждебной, пребывавшей столетиями в состоянии войны с нею.

Высказанная многими русскими историками, мысль эта поддержана ныне немецким исследователем Гюнтером Штеклем, полагающим, что первыми русскими казаками были обрусевшие крещеные татары. В них он видит отцов восточнославянского казачества.

Что касается легенды, приписывающей запорожцам миссию защиты славянского востока Европы от татар и турок, то она, ныне, достаточно развенчана накопившимся документальным материалом и трудами исследователей. Казацкая служба на краю Дикого поля создана инициативой и усилиями польского государства, а не самого казачества. Вопрос этот давно ясен для исторической науки.

Глава из книги Николая Ульянова «Происхождение украинского сепаратизма»

Поделиться18305-03-2015 14:14

Автор: Викторович
Откуда: Норильск-Рязань
Зарегистрирован: 13-03-2014
Позитив: +10141
Пол: Мужской

Поделиться18406-03-2015 08:36

Автор: xsa61
Откуда: Кемерово-Норильск-С.-Петербург
Зарегистрирован: 19-03-2014
Позитив: +1141
Пол: Мужской

📜 ˑ д е н ь ˑ в ˑ и с т о р и и ˑ 📜

3 МАРТА 1861 ГОДА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ БЫЛО ОТМЕНЕНО КРЕПОСТНОЕ ПРАВО

Вначале проекты освобождения крестьян разрабатывались в традиционном для России Секретном комитете, созданном в 1857 г. Однако недовольство дворянства, обеспокоенного слухами о возможной отмене крепостного права, и медлительность Секретного комитета, всячески тормозившего подготовку реформы, привело Александра II к мысли о необходимости учреждения нового органа, нацеленного на подготовку реформы в условиях большей гласности. 20 ноября 1857 г. последовал указ (рескрипт В. И. Назимову) о создании губернских комитетов "по улучшению быта помещичьих крестьян". Вскоре и другие генерал-губернаторы получили аналогичные распоряжения.

Рескрипт В. И. Назимову считается началом официальной истории подготовки крестьянской реформы. В феврале 1858 г. Секретный комитет был преобразован в Главный комитет по крестьянскому делу. Его задача состояла в том, чтобы выработать общую правительственную линию в деле освобождения крестьян. Правительство разрешило обсуждение проектов реформы и, более того, предписало дворянам проявить инициативу в решении крестьянского вопроса. Отдавая подготовку реформы в руки помещиков, правительство, с одной стороны, фактически вынудило их заняться этим вопросом, а с другой - предложило самим обеспечить максимальное удовлетворение своих интересов. Так был решен вопрос о сочетании правительственной политики и желаний господствующего класса. Крестьяне от обсуждения проекта реформы были отстранены, так как в губернских комитетах участвовали только дворяне.

Обобщенные редакционными комиссиями проекты к началу 1859 г. поступили в Главный комитет. Он еще больше сократил размеры крестьянских земельных наделов, а повинности увеличил. 17 февраля 1861 г. проект реформы утвердил Государственный совет. 19 февраля его подписал Александр П. Об отмене крепостного права возвестил Манифест. Практические условия освобождения были определены в "Положениях" о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости. Манифест и "Положения" касались трех основных вопросов: личное освобождение крестьян, наделение их землей и выкупная сделка.

Манифест предоставлял крестьянам личную свободу и общегражданские права. Отныне крестьянин мог владеть движимым и недвижимым имуществом, заключать сделки, выступать как юридическое лицо. Он освобождался от личной опеки помещика, мог без его разрешения вступать в брак, поступать на службу и в учебные заведения, менять место жительства, переходить в сословие мещан и купцов. Вместе с тем, личная свобода крестьянина ограничивалась. В первую очередь это касалось сохранения общины. Общинная собственность на землю, переделы наделов, круговая порука тормозили буржуазную эволюцию деревни. Крестьяне оставались единственным сословием, которое платило подушную подать, несло рекрутскую повинность и могло быть подвергнуто телесному наказанию.

"Положения" регламентировали наделение крестьян землей. Размеры наделов зависели от плодородности почвы. Территория России была условно разделена на три полосы: черноземную, нечерноземную и степную. В каждой из них устанавливался высший и низший размеры крестьянского полевого надела (высший - больше которого крестьянин не мог требовать у помещика, низший - меньше которого помещик не должен был предлагать крестьянину). В этих пределах заключалась добровольная сделка крестьянской общины с помещиком. Их взаимоотношения окончательно закрепляли уставные грамоты. Если помещик и крестьяне не приходили к соглашению, то для урегулирования спора привлекались мировые посредники.

При решении земельного вопроса крестьянские наделы были значительно урезаны. Если до реформы крестьянин пользовался наделом, превышающим высшую норму в каждой полосе, то этот "излишек" отчуждался в пользу помещика. В целом по стране крестьяне получили на 20 % земли меньше, чем они обрабатывали до реформы. Так образовались отрезки, отобранные помещиками у крестьян. Традиционно считая эту землю своей, крестьяне боролись за ее возвращение вплоть до 1917 г.

Получая землю, крестьяне были обязаны оплатить ее стоимость. Рыночная цена земли, переданной крестьянам, реально составляла 544 млн. рублей. Однако разработанная правительством формула расчета стоимости земли повысила ее цену до 867 млн. рублей, то есть в 1,5 раза. Следовательно, как и наделение землей, так и выкупная сделка осуществлялись исключительно в интересах дворянства.

У крестьян не было денег, необходимых для выкупа земли. Чтобы помещики получили выкупные суммы единовременно, государство предоставило крестьянам ссуду в размере 80% стоимости наделов. Остальные 20 % крестьянская община платила помещику сама. В течение 49 лет крестьяне должны были возвратить ссуду государству в форме выкупных платежей с начислением 6% годовых.

Первоначально срок пребывания во временнообязанном состоянии не был установлен, поэтому крестьяне тянули с переходом на выкуп. К 1881 году таких крестьян оставалось примерно 15%. Тогда был принят закон об обязательном переходе на выкуп в течение двух лет. В этот срок следовало заключить выкупные сделки либо терялось право на земельные наделы. В 1883 году категория временнообязанных крестьян исчезла. Часть из них оформила выкупные сделки, часть лишилась земли.

Поделиться18506-03-2015 16:55

Автор: Викторович
Откуда: Норильск-Рязань
Зарегистрирован: 13-03-2014
Позитив: +10141
Пол: Мужской

Всесоюзная детская газета «Пионерская правда» была основана как «еженедельная газета юных пионеров». Первый номер «Пионерки» вышел 6 марта 1925 года в Москве.

Поделиться18606-03-2015 17:01

Автор: пеший
Откуда: Норильск - Х.З. куда занесёт
Зарегистрирован: 29-11-2014
Позитив: +1192
Пол: Мужской

а еще сегодня день рождения Валентины Терешковой

Поделиться18707-03-2015 17:31

Автор: Викторович
Откуда: Норильск-Рязань
Зарегистрирован: 13-03-2014
Позитив: +10141
Пол: Мужской

7 марта – день рождения первого отряда космонавтов.

Поделиться18807-03-2015 17:44

Автор: Владимир33
Откуда: Г Владимир
Зарегистрирован: 13-03-2014
Позитив: +2356
Пол: Мужской

Советский написал(а):

7 марта – день рождения первого отряда космонавтов.

Сергей Волков - сын своего отца.

Поделиться18907-03-2015 19:00

Автор: пеший
Откуда: Норильск - Х.З. куда занесёт
Зарегистрирован: 29-11-2014
Позитив: +1192
Пол: Мужской

1-й отряд космонавтов

Поделиться19009-03-2015 10:41

Автор: пеший
Откуда: Норильск - Х.З. куда занесёт
Зарегистрирован: 29-11-2014
Позитив: +1192
Пол: Мужской

Поделиться19109-03-2015 15:38

Автор: Владимир33
Откуда: Г Владимир
Зарегистрирован: 13-03-2014
Позитив: +2356
Пол: Мужской

Владимир33 написал(а):

Советский написал(а):

7 марта – день рождения первого отряда космонавтов.

Сергей Волков - сын своего отца.

Я хотел сказать, что отец у него тоже космонавт Волков. Космическая династия уже ! :cool:

Поделиться19209-03-2015 18:24

Автор: xsa61
Откуда: Кемерово-Норильск-С.-Петербург
Зарегистрирован: 19-03-2014
Позитив: +1141
Пол: Мужской

Самоходные атомные станции СССР
Если электростанцию трудно построить в каком-то конкретном месте, то почему бы её туда не привезти? Наверное, так рассуждали советские инженеры, которые построили первую в мире передвижную АЭС

Идея самоходной атомной электростанции появилась в середине пятидесятых. Тогда советские промышленники всерьёз задумались о необходимости питания гражданских и военных объектов, расположенных в труднодоступных районах Крайнего Севера. С самого начала передвижную АЭС (ПАЭС) было решено поставить на рельсы. Атомный энергопоезд небольшой мощности предполагалось транспортировать по железной дороге. Но учёные посчитали, что ограничивать доступ станции лишь местами, охваченными железнодорожной сетью, нецелесообразно, и закипела работа над гусеничной вездеходной версией ПАЭС.

В своей работе учёные опирались на имевшийся опыт проектирования ядерных реакторов для ледоколов. В установке ТЭС-3 применялась схема малогабаритного двухконтурного водо-водяного реактора. Активная зона реактора представляла собой небольшой цилиндр. Внутри неё располагались 74 тепловыделяющие сборки с топливной композицией из интерметаллида и силумина. В 1960 году энергетическое оборудование поместили на гусеничное шасси от тяжёлого танка Т-10. Шасси пришлось удлинить, так что энергосамоход получил десять катков вместо семи, применявшихся на Т-10. Но атомная станция – это атомная станция, и разместить её на одной платформе всё же не получилось. Для удобства было решено разбить конструкцию на четыре самоходные части, которые были соединены между собой. Над дизайном в ту пору задумывались в последнюю очередь, поэтому получившаяся конструкция выглядела как четыре сцепленные «гробовидные» коробки на гусеничном ходу.

В первом «вагоне» размещались ядерный реактор с биозащитой и специальный воздушный радиатор для снятия остаточного охлаждения. Во второй части устанавливались парогенераторы, компенсатор объёма и циркуляционные насосы для подпитки первого контура. Третий «вагон» отвечал как раз за выработку электроэнергии и нёс на себе турбогенератор. Наконец, в четвёртом самодвижущемся отсеке находились пульт управления всей станции и резервное энергетическое оборудование. Несмотря на всю свою мобильность, ПАЭС ТЭС-3 могла работать только в стационарном режиме. Для выработки энергии все элементы должны были быть расставлены в нужном порядке, должным образом соединены трубопроводами и кабелями. Кроме того, требования безопасности предусматривали стационарную биозащиту: перед началом работы реактора вся установка окружалась специальными боксами из земли и бетона.

Параллельно разработке гусеничной ПАЭС в белорусском посёлке Сосны велась разработка колёсной атомной станции. Разработка получила название «Памир» и рассматривалась исключительно как военный проект, хотя в технической документации оговаривалась, что «Памир» может использоваться и в гражданских целях, в районах стихийных бедствий. Основное же номинальное предназначение «Памира» - электроснабжения радаров ПВО в условиях, когда штатные системы питания будут уничтожены ракетным нападением. Установка «Памир» размещалась на четырёх колёсных тягачах МАЗ-537: на первых двух были реакторный и турбогенераторный блоки, на третьем и четвёртом – система управления и оборудованные жилые помещения для персонала. Весила вся конструкция более 60 тонн. В 1985 году машины успешно прошли тестовые испытания. Но спустя шесть месяцев произошла катастрофа на АЭС в Чернобыле. После этого многие перспективные атомные проекты были свёрнуты под давлением общественности. И самоходные атомные станции, к сожалению, не стали исключением.

http://fishki.net/1454414-samohodnye-at … -sssr.html

"Ломоносова" строят.
Строительство ПЭБ, начатое в 2008 году и замороженное в середине 2011 года, возобновилось в декабре 2012 года, когда после долгих переговоров был подписан контракт между ООО «Балтийский завод – Судостроение» и заказчиком энергоблока, концерном «Росэнергоатом». По условиям контракта, Балтийский завод обязуется сдать ПЭБ, готовый к буксировке на место эксплуатации, 9 сентября 2016 года. --

Поделиться19309-03-2015 18:44

Автор: Владимир33
Откуда: Г Владимир
Зарегистрирован: 13-03-2014
Позитив: +2356
Пол: Мужской

xsa61 написал(а):

Самоходные атомные станции СССР

У нас на запасном а\э я видел постройку такой же конфигурации. Только покороче и на полозьях, что бы волоком трактором или иным тягачом таскать. А внутрь заходишь, а там обыкновенный угольный котел.

Поделиться19409-03-2015 20:04

Автор: xsa61
Откуда: Кемерово-Норильск-С.-Петербург
Зарегистрирован: 19-03-2014
Позитив: +1141
Пол: Мужской

Призрак крейсера "Москва"

В начале 1980-х годов весь Военно-морской флот СССР внезапно заговорил и о призраке на противолодочном крейсере Черноморского флота «Москва». Несчастья прямо-таки преследовали его. Но самый трагический случай произошел в 1972 году, когда на корабле возник сильный пожар, вызвавший гибель части экипажа. Затем корабль долго ремонтировали, а потом... члены команды начали замечать, что в одном из коридоров крейсера, самом глухом и длинном, расположенном под вертолетным ангаром, творится что-то неладное: раздаются чьи-то шаги и страшные, душераздирающие стоны. Некоторые даже утверждали, что видели там какую-то белую фигуру. Матросы и офицеры старались обходить этот «мертвый коридор».

Рассказы о «белой фигуре» обрастали все новыми и новыми жуткими подробностями. История с призраком крейсера «Москва» стала всеобщим достоянием в 1993 году. Дело дошло до того, что командование флотом было вынуждено прислать на корабль группу медицинских работников.

Добросовестные врачи обследовали весь корабль, а потом якобы доложили, что призрак действительно существует, появляется не где попало, а в кормовом тупиковом 80-метровом коридоре. Бывали здесь разве что дозорные, обязанные каждые четыре часа обходить весь корабль и следить за водонепроницаемостью и взрывопожаробезопасностью. Именно дозорные чаще всего и видели таинственный призрак в белой робе, а потому «мертвый коридор» они проскакивали бегом, не задерживаясь.
Кто-то из старожилов корабля говорил, что в призраке он узнал матроса, погибшего во время пожара на «Москве» в 1972 году, кто-то уверял, что это матрос с погибшего большого противолодочного корабля «Отважный», а кто-то и вовсе утверждал, что это член экипажа погибшего в 1954 году линкора «Новороссийск». Особого вреда призрак, впрочем, никому не причинял. Он только печально смотрел на людей, а иногда жалостно стонал.

Увидеть его захотел один ироничный журналист, прибывший на крейсер с заданием написать об этом статью, он отважился вступить в «мертвый коридор». Сопровождавший репортера матрос, отдраив дверь, впустил туда гостя, но идти следом наотрез отказался. Через несколько минут в дверь отчаянно застучали. Когда матрос открыл ее, на него буквально упал журналист с перекошенным от страха лицом. «Он там! Он там!» - кричал он исступленно.

Отныне прибывающее на корабль начальство уже с полной серьезностью интересовалось: «Что нового с призраком?» С тех пор об этом, как о главной достопримечательности, стали рассказывать приезжим шефам и артистам. В «мертвый коридор» гостей водили как на экскурсию, но только днем.

- Вот здесь, - говорил «экскурсовод», заместитель командира корабля по воспитательной работе, - за этим поворотом его любимое место. Здесь он обычно и стонет!» «Ах-ах! - восклицали эстрадные дивы. Впрочем, совершить культпоход в «мертвый коридор» ночью желающих никогда не находилось...

Как-то этот гид поневоле пригласил Владимира Шигина к себе на корабль. В программе встречи было совместное пребывание в местной самодельной сауне и дружеское застолье. Где-то после полуночи, находясь в прекрасном расположении духа, писатель сказал:

- А слабо нам глянуть на «белого матроса»?
- Плевое дело, - махнул рукой заместитель командира корабля. - Он мне как родной. Можем и пообщаться!
И они пошли. Надо оговориться, что «Москва» к этому времени была выведена из боевого состава и готовилась к скорой смерти под жалом автогена. По этой причине ее команда была сильно сокращена и на корабле чувствовалось запустение.
Офицеры шли по полутемным трапам и коридорам, мимо распахнутых настежь выгородок и пустых кубриков. Звук их шагов разносился по пустынному корабельному чреву. Добрались, наконец, до задраенной двери «мертвого коридора». Хозяин привычно открывает ее... И оба мгновенно холодеют: из черной глубины коридора явственно доносится протяжный стон. Если до этого в голове и был какой-то хмель, то в одно мгновение его не стало.

«Мы переглянулись, - вспоминает В.Шигин. - Я почувствовал, как меня начал бить противный озноб. То же, очевидно, испытывал и мой спутник.

- Ну, что будем делать? - спросил я шепотом.

- Не знаю! - ответил он еще тише.
- Вдвоем не так уж и страшно! - прошептал я. - Пойдем дальше? - предложил я в тайной надежде, что он откажется и мы
быстренько уберемся восвояси.
Но и тот тоже был не лыком шит.

- Если хочешь, - мрачно шепнул он и тяжело вздохнул. - Но идти первым должен ты...»

Они одновременно двинулись вперед. А стоны все продолжались. Более того, по мере продвижения к цели становились громче и громче. Офицеры шли все медленнее и медленнее, оттягивая неизбежную встречу.
«А затем, - пишет В.Шигин, - я почувствовал, как на моей голове поднялись волосы. В просторном проеме коридора я явственно увидел белую фигуру. Она качалась и стонала!

Дальше идти не было уже никаких сил. В этот момент призрак, почувствовав, видимо, наше присутствие, прекратил стонать и стал поворачиваться к нам, вытягивая вперед трясущиеся руки. И тут, когда я уже считал, что жизнь моя подошла к своему завершению, однокашник, внезапно оттолкнув меня в сторону, бросился бегом к качающемуся видению.

- Наверное, крыша поехала, - пронеслось у меня в голове. - Всё, конец Олегу!

В это мгновение однокашник уже подскочил к призраку и, бесцеремонно схватив его за грудки, разразился отборнейшим матом. В ответ видение замычало что-то нечленораздельное. А затем я услышал слова, которые вернули меня в мир реальности.

- Ну что, Георгицу, опять нажрался как последняя свинья! - закричал Олег, тряся теряющего равновесие «призрака».

Тот, наконец, сфокусировал свой взгляд и, узнав замполита, расплылся в пьяной улыбке:

- Ну, выпил малость! Только выведите меня отсюда. Заблудился!»

«Мертвый коридор» исследователи покидали с чувством исполненного долга, таща за собой полубесчувственное тело мичмана-кока.

Как выяснилось на следующий день, кок, изрядно перепив, залез каким-то образом в тупиковый коридор и, не находя выхода, стонал там уже несколько часов. Белая же его одежда оказалась обычной робой, которую корабельные повара надевают для работы на камбузе.

Когда на следующий год автор «Призрака на вахте» снова приехал в Севастополь, ему рассказали о печальном завершении той ночной прогулки. Через несколько месяцев после происшествия в «мертвом коридоре» мичман-кок внезапно скончался. Может быть, от сердечного приступа, как говорили врачи, может, от чего-нибудь еще; ведь кто знает, что могло произойти с ним в течение тех нескольких часов, что он провел в зловещем заточении.

А вскоре не менее печально завершилась и биография самого невезучего крейсера «Москва». Проданный на лом какой-то фирме в Индию, он был при буксировании посажен на мель. Затем из-за него была целая перестрелка индийских сторожевых катеров с местными пиратами. Разграбленный корабль был брошен на той же отмели и разбит штормовыми ветрами.

Кто теперь скажет, что стало с призраком? Может, он уже давно перебрался на другой корабль и теперь вовсю пугает его экипаж. А может, он все еще верен своему старому несчастливому крейсеру и по ночам по-прежнему стонет в полузатопленном «мертвом коридоре», но рев океанских волн заглушает его стон...

Источники: Шигин В. В. "Призрак на вахте"

http://www.e-reading.link/chapter.php/1 … alube.html

Поделиться19509-03-2015 20:15

Автор: Владимир33
Откуда: Г Владимир
Зарегистрирован: 13-03-2014
Позитив: +2356
Пол: Мужской

при всем моем уважении...
Валенти́на Влади́мировна Терешко́ва (род. 6 марта 1937, деревня Большое Масленниково, Тутаевский район, Ярославская область, РСФСР, СССР) — советский космонавт, первая в мире женщина-космонавт, генерал-майор (1995). Герой Советского Союза (1963), Герой Социалистического Труда ЧССР (1963), Герой Социалистического Труда НРБ (1963), Герой Труда Вьетнама (1971), Герой Труда МНР. Кандидат технических наук, профессор.
-------------
Как можно в течении одного года трудится в Чехословакии и в Болгарии и получить героя труда этих стран? Я понимаю, конечно, лет через 8 после полета она работала в Монголии, посла скот, убирала рис во Вьетнаме. Напасла и наубирала на героя труда.

Поделиться19609-03-2015 22:24

Автор: xsa61
Откуда: Кемерово-Норильск-С.-Петербург
Зарегистрирован: 19-03-2014
Позитив: +1141
Пол: Мужской

Маразм крепчал, а шиза косила наши ряды!!
Я специально решил опубликовать эти воспоминанания моего земляка, что бы у вас не возникло устойчивое мнение, что я считаю, что в СССР "все было изумительно". Этим воспоминаниям офицера уже более 10 лет, но своей актуальности они не потеряли и сегодня.

Странно, но почти вся пресса (статьи, репортажи), посвящённая Балтийскому флоту (ДКБФ), носит минорный характер. О ведомственном "Страже Балтики" лучше промолчать, каждый делает своё дело.
(Кстати, когда я был лейтенантом - в 1983 году, нас, офицеров и мичманов, замполиты силой заставляли подписываться на эту газету. Поэтому ее прозвали "Стой! Кто идёт?!" Или "Страх Балтики". Ну посудите, зачем на малом противолодочном корабле класса "Альбатрос" (проект 1124) двадцать четыре экземпляра одной газеты. Не понимаю.

"Горшок"

Итак, что же представлял собой ДКБФ на момент начала развала СССР, т.е. на рубеже 1987-1991 годов. Начнём с поговорки, которая бытовала на флоте в начале 80-х годов: "БФ - бывший флот, СФ - самый флот, ТОФ - тоже флот, ЧФ - чи флот, чи ни флот". В 1987 году был смещён со своей должности 75-летний (!) Главком ВМФ СССР и зам. министра обороны С.Г. Горшков (на сленге моряков - "горшок", в конце его командования говорили: "На флот насрали и горшком накрыли"). Военную карьеру Горшков сделал благодаря удачной женитьбе на дочери вице-адмирала Владимирского (командующий Черноморским флотом в годы войны), обе золотые звезды Героя Советского Союза получил к своим юбилеям (см. военно-энциклопедический словарь). Всем известно, что Горшков питал особую нелюбовь к легендарному адмиралу Кузнецову. Так что к началу 80-х годов ВМФ СССР пребывал в таком же "застое", как и вся страна. Масса аварий и катастроф:
- авария на атомной подлодке К-219, затонувшей у берегов Камчатки;
- в 1987 году авария в Карибском море и гибель на траверзе м. Брест атомного подводного ракетного крейсера (проект 667);
- спустя два года - гибель атомной подлодки "Комсомолец" (уже при главкоме Чернавине).

"Октябрина"

На Балтике тоже хватало ЧП. Например, в 1981 году (слава Богу, летом) отряд кораблей БФ во главе с флагманом - крейсером "Октябрьская революция" - для участия в маневрах ВМФ СССР "Запад-81" получил приказ на океанский (!) переход.
Подготовка к походу осуществлялась в строгом соответствии с поговоркой "Пожар в борделе во время наводнения". Поскольку крейсер не был на "большой воде" почти лет 20 (!) всё случилось, как и предполагалось: котлы начали "скисать" ещё в Проливной зоне. Окончательно "Октябрина" (так прозвали крейсер) потеряла ход и мёртво встала на якоря в 4-х милях от Шетландских островов (Шотландия). Остальные "пароходы" с грехом пополам "учапали" на Север.
Англичане офигели: стоит в четырёх милях от них такой мастодонт. На хрена?
Уж нас облётывали и "Буканиры" (штурмовики), и "Нимроды" (самолёты разведки и ПЛО), и вертолёты всякие. Даже стратегический бомбардировщик "Вулкан". А еще субмарина типа "Дельфин" приходила - советскую подводную лодку под нами искала.
Корабли всяческие курсировали туда-сюда. Так посчастливилось увидеть погибший через год на Фолклендах эсминец "Шеффилд" (недавно перебирал фотографии того "похода").
Потом "просекли" сыны Альбиона в чём дело (постоял около нас два дня корабль-"разведчик"). И успокоились. А у нас хода нет и всё тут, хоть тресни. Объявили по "Октябрине" аврал - начали набор добровольцев из числа курсантов для работы в котлах (на заглушку трубок). Заманивали дополнительным отпуском! И ведь нашлись дураки, которых потом, конечно, обманули.

"Вышел в море флот х..ёвый"

Тем временем ещё одна напасть на крейсер свалилась: стало утекать куда-то (хрен его знает куда, так и не узнали) по 1,5 тонны пресной воды в сутки (а затем и более). Ввели ограничение по воде. Вы пили и ели когда-нибудь компот и суп, сваренные на воде из Северного моря? А умывались 200 граммами пресной воды в сутки? А потом и просто морской... Нет? Много потеряли.
Напоминаю, все это происходило на флагмане ДКБФ, командир которого потом стал контр-адмиралом и помощником командующего БФ (звали его Валя Колондырец, песни украинские хорошо пел).
Как шли назад - вообще позор. Вызвали судно - "водолей" "Яхрома" (пресная вода-то продолжала утекать), "чапаем" тихонечко, периодически останавливаемся и "подсасываем" - даже в Проливной зоне. А там узко - и народ с датских берегов на нас глазеет.
Ещё сдуру или с истерики - устроили артстрельбы из орудий дивизиона универсального калибра (ДУК) - 100 мм. Датчане вообще "в осадок выпали". После всего вышеописанного родилась грубая и очень популярная на Балтийском флоте поговорка: "Вышел в море флот х..ёвый: "Сильный", "Славный", "Образцовый", а за ними, как блядина, потащилась "Октябрина".

Командир был пьян

Думали, на следующий год "пронесёт". Действительно, "пронесло". Да ещё как! Возвращаясь с боевой службы, пройдя Проливную зону, новейший сторожевой корабль "Неукротимый" (проекта 1135.М, 3.500 тонн водоизмещения), самый современный на флоте (на нём комбатом зенитно-ракетной батареи в 1984 году начал службу сын адмирала-губернатора В.Г. Егорова - Алексей) сталкивается с датским контейнеровозом (25.000 тонн водоизмещения). СКР грубейшим образом нарушил все правила МППСС в море, т.к. командир корабля был элементарно пьян. Узнав о том. что ему досрочно присвоили звание капитана 2 ранга да еще наградили орденом "За службу Родине в Вооруженных Силах СССР" 2-й степени, он решил побыстрее прийти в базу. А поэтому "на фига капиталисту дорогу уступать" (официально зафиксированные слова командира корабля - с материалами этого дела я знаком досконально).
Корабль спасли экстренные действия вахтенного офицера (золотого медалиста, выпускника артиллерийского факультета КВВМУ).
...А стрельба в Лиепайской и Балтийской военно-морских базах (Ливмб и Бвмб) из орудий различного калибра вообще стала недоброй традицией. Иногда с гибелью моряков (36 бригада - когда в Балтийске малый ракетный корабль из АК-630 - 30-мм снарядами - расстрелял ракетный катер). Иногда обходилось без жертв (дивизион малых ракетных кораблей - стрельба по Лиепайскому озеру из АК-725 - 57-мм снарядами - или в ОВРе - по "погранцам" и "рыбакам").

Голая задница

Отдельная тема - повсеместный "блат" в продвижении по службе, начиная с учебы в высших военных училищах.
Приведу несколько примеров из личных наблюдений.
Пример №1. Курсант выпускного курса КВВМУ, узнав о том, что он исключен из списков выпускников, распределенных для дальнейшей службы на Балтфлоте, позвонил своему родственнику - ответственному работнику ЦК КПСС, "поплакал в жилетку"... И уже на следующее утро начальник факультета КВВМУ, дважды орденоносец, бежит к обиженному курсанту "на полусогнутых", помахивая телеграммой, которую подписал замглавкома по ВВМУЗам. А в телеграмме сказано, что такого-то не трогать и лично ему (курсанту) об этом доложить.
Пример №2. На дворе 1981-й год. 3-й курс КВВМУ. Роту по команде "Подъём" проверяет дежурный по училищу, капитан 1 ранга В. (кстати, кавалер ордена "Красной звезды"). Офицер открывает одну из дверей - в кубрике на койке лежит "тело". На законный вопрос "Почему лежим, товарищ курсант?!" вместо ответа откидывается одеяло, из-под которого выставляется голая задница и полусогнутая нога, изображающая ствол автомата - со звуковым сопровождением: "Тра-та-та-та..." (причём звук издавался не только ртом).
Тело принадлежало сыну вице-адмирала и командира Лиепайской вмб (герой-подводник, перегнавший в Лиепаю ракетные дизельные подлодки) и просто друга С.Г. Горшкова (Главкома ВМФ) Андрюше Шадричу.
Андрюше объявили 5 суток ареста с содержанием на гарнизонной "губе", но к КПП училища примчалась черная "Волга" из штаба флота. И Андрюша на вертолёте ВВС БФ убыл на 5 суток в Лиепаю. К папе.

"Вы - идиоты!"

Пример №3. За срыв ракетной стрельбы молодому лейтенанту, командиру БЧ-2 малого противолодочного корабля Лиепайской ОВРы (бригады охраны водного района) собрались объявить "строгач" по партийной линии (хотя в "завале" задачи виноват не только он). На свою беду командование и партхозактив не знали, что у этого "летюхи" родной дядя - зав. сектором в административном отделе ЦК КПСС.
Следите за хронологией. Поняв, что "выговорешник" вкатят непременно, парень в 9.30 утра звонит в Москву (всё подробно объяснив своему родственнику, не снимая вины и с себя). В 10.30 идёт на беседу к начальнику политотдела бригады (повод есть - он зам.секретаря парторганизации корабля), где, выслушав, что "партия не только карает, но и прощает", как бы между прочим говорит, что посоветовался по этому вопросу со своим московским родичем и называет его партийный статус.
Сказать, что начпо охренел - значит, не сказать ничего. В 11.00 лейтенант уходит из штаба бригады, замечая при этом, что открываются ворота КПП, в которые въезжает "Волга" начальника политотдела военно-морской базы контр-адмирала Гаджиева (брат легендарного подводника). Через 10 минут из здания штаба дивизиона навстречу "летюхе" бежит с перекошенным лицом и выпученными глазами замкомдива по политчасти, ничего не видя вокруг себя. Лейтенант подходит к своему кораблю и слышит за спиной бормотание и лепет секретаря парткома дивизиона, который только вчера обзывал его "земляным червяком": "Вас просят прийти в штаб бригады, пожалуйста".
В 11.30 "летюха" поднимается по ступенькам штаба бригады - к кабинету начпо. Встречные офицеры-политработники выглядят, мягко говоря, "обосранными", а у других на лице написано плохо скрываемое ликование. Из-за двери начпо разносится рык адмирала (привожу слова, исключая матерные): "Вы не политработники, вы идиоты! Вот, теперь что хотите, то и делайте: целуйте этого лейтенанта в жопу, уговаривайте, но, чтобы он позвонил в Москву и сказал, что всё нормально! Мне звонил ЧВС (член военного совета флота, так любили называть себя начальники политуправлений флотов), а ему (!!!) из военного отдела ЦК - и сказали, что следующая проверка наша, а точнее, ваша! А мне становиться членом ЦК КП Латвии! Если я "пролечу", вам всем - звездец!".
Дальше у адмирала из носа кровь пошла.
Следует сказать, что этим "летюхой" был я. Просто, стало обидно: вступил в партию сознательно, в 18 лет, служил на флагманском корабле, знал, что присвоено звание "старлея", а тут тебя "мордой по забору". Критикам из числа "флотских патриотов" отвечу: вы видели где-нибудь в бригаде ОВРа родственника высокопоставленного чиновника на рядовой должности?

"Паркетные" адмиралы

А теперь представьте, что творилось при распределении "капразовских" и адмиральских должностей. Поинтересуйтесь у "народа", как получил орден "Красной звезды" Серёжа Горшков, любимый внук главкома, за прогулку на "белом пароходе" к Антарктике, как он учился во ВВМУ им.Фрунзе. Как был ликвидирован т.н. "плавательный ценз", без которого невозможно было стать командиром корабля или занять командную должность в штабе. (Например, с тех пор в штабе флота можно было сделать успешную "паркетную" карьеру, "дослужившись" от капитан-лейтенанта до контр-адмирала.)
А дикое количество адмиралов и старших офицеров на штабных должностях! Например, на Балтфлоте в должности помощника комфлота (!) служил контр-адмирал (сейчас ещё хуже, но об этом ниже).

"Плавучая порнография"

А хаос в проектировке и строительстве боевых кораблей! Например, на одном и том же судостроительном заводе (в Питере) могли сосуществовать автономно два конструкторских бюро по проектированию боевых кораблей. Причём одно спроектировало эсминец проекта 956 (уникальный корабль в своём классе), а другое - такую "плавучую военно-морскую порнографию", как большой противолодочный корабль (БПК) проекта 1155 (сам был на одном из них членом госкомиссии по приёмке).
Более того, в боевой состав флота принимались корабли (те же 1155-е), на которых вообще не было установлено части вооружения (зенитно-ракетных комплексов, станций обнаружения противокорабельных ракет). К концу 80-х годов в Балтийске скопилось 4 или 5 таких кораблей, которые после переходов на СФ и ТОФ сразу становились в средние ремонты. В то же время, зная о том, что Варшавский договор "дышит на ладан", мы поставляли в ГДР уникальные противолодочные корабли типа "Берлин" (аналог нашего "Альбатроса", проект 1124), а они нам строили малые противолодочные корабли, которые могли выполнять свои задачи только в прибрежной зоне (не говорю уже о ремонтопригодности этих МПК).
В составе ВМФ находилась масса соединений, т.н. "консервации", где корабли 20-30-летнего возраста ржавели и гнили безо всякой модернизации и регламентных работ (спросите любого ветерана флота - только не из штаба флота или политуправления). Поэтому вдвойне обидно, когда смотришь американский фильм "Захват", где играет Стивен Сигал - т.к. могучему линкору, на котором происходит всё действо, на момент съёмок фильма было почти 55 лет.

Подводные лодки в степях Украины

Подготовка офицерских кадров - отдельная песня. На тот период было 13 (!) высших учебных заведений (ВВМУЗов), готовивших узкопрофильных специалистов - "баллистиков", "крылатчиков", "зенитчиков", береговых ракетчиков (которые потом оказывались в море), "турбинистов", "дизелистов", "минёров". Только вот на корабли они попадали по-разному, и очень часто - не по "профилю". И начинался спектакль (почитайте А. Покровского).
Политработников, вообще готовили в городе-герое Киеве! (Ну не маразм? Офицеров обучали морской службе - на суше!)
А у нашего вероятного противника другая система (которая существовала и в СССР до прихода Горшкова). Супостат готовит "универсалов" (офицеров "инженеров-оружейников").

Город Балдейск

Что же представлял из себя Балтийский флот в то веселое время?
Тогда говорили: "В Балтийске - служат, в Лиепае - служат и живут, в Риге - живут и служат, в Таллине - живут!".
Балтийский флот включал в себя несколько военно-морских баз (вмб).
Самая крупная - Балтийская вмб (г. Балтийск), командир базы - вице-адмирал, начштаба и начпо, соответственно, контр-адмиралы. Одно время, в 1988-1990-х, базу реорганизовали в Балтийскую эскадру разнородных сил, но быстро поняли: получился второй штаб флота. А значит, Москва может упразднить штаб флота в Калининграде. И Балтийскую эскадру тихо похоронили. Правда, капразов наполучали.
О Балтийске ("Балдейске") любили говорить, что "весь Балтийск спит под одним одеялом", "Наш "солнечный" Пиллау", "Балтийск - город дождей, блядей и велосипедов" (действительно, только там можно было увидеть подполковника, едущего на велосипеде). Вы удивитесь, когда узнаете, что Балтийск был т.н. "закрытым городом". Т.е. даже офицеру (мичману, прапорщику) армии и флота необходимо было для въезда (выезда) в (из) город(а) оформить командировочное или отпускное свидетельство.
Маразм! Лиепая, где в центре города базировались ракетные подводные лодки и ракетные корабли (с ядерным оружием на борту) была открыта!
В главной базе флота в то время воду "давали" по часам: утром (с 6.00 до 10.00), днём (с 12.00 до 14.00) и вечером (с 18.00 до 22.00). И всё! Город был в таком загаженном состоянии - просто кошмар: шаг в сторону с ул. Ленина - и вы тонете в грязи, без замечаний.

Закат солнца вручную

Когда я приехал служить в Балтийск (после Лиепаи), первое, что увидел - центральную магистраль города (улицу Ленина) метут арестанты гарнизонной гауптвахты. Еще больше потрясло, что комендатура гарнизона имела свой "комендантский взвод" мордоворотов во главе с держимордой - помощником коменданта. (В Лиепае такого не было - и ничего, жили.)
Я был поражен, узнав, что офицера в звании лейтенанта и старшего лейтенанта в Балтийске за человека не считали. Будучи "старлеем", на себе испытал любезность "блюстителей флотского порядка". Идёшь, бывало, себе по делам, а на часах время боевой подготовки (или политзанятий, или ещё чего-то). Но когда ещё комбату или "группману" посещать всяческих снабженцев-тыловиков? У интендантов в 17.00 "закат солнца вручную, море на замок - и домой".
Так вот шныряют по городу комендантские машины, бензина не жалея (чай не свой). Останавливаются, "морда ящиком": "Иди сюда, лейтенант, ко мне!"
Подходишь. На ногах, понятно, югославские туфли из тонкой кожи или полусапожки (приказом МО разрешено ношение вне строя), звёздочки на погонах "золотом" вышиты, пуговицы на пальто или тужурке - медные... Всё! У комендантского придурка слюни потекли: "Оборзел! Бля! Предъяви документы! Взять его, ебить, в машину!" (Всё произносится на одном дыхании.)
А ты ему: "Пожалуйста!" И "корочки" "особиста" в нос, с вопросом: "В чём дело, любезный?"
Немая сцена.
Спросите ветеранов, что стало с городским парком. Демократы тут не причём. Культурное место загажено еще в семидесятых.

"Голубой дивизион"

Многие считают, что все корабли, которые стоят в Балтийской военно-морской базе, ей же и подчинены. Но это не так. Вмб были подчинены:
- 64-я бригада кораблей охраны водного района бк овр (дивизион МПК и дивизион тральщиков, около 20 единиц, все корабли 3 и 4 ранга);
- 26-я бригада противолодочных кораблей (скр 35-го и 159 проектов и немецкой постройки, всего до 10 единиц, корабли 3 ранга);
- отделение вспомогательного флота (вспомогательные суда, пожарные, суда размагничивания и т.д.);
- соединения тыла (снабжение, военторг, медицина, мастерские).
Флоту подчинялись:
- 32-я дивизия ракетных кораблей Дирк (штаб дивизии, 128-я бригада ракетных кораблей, крейсера "Октябрьская революция" и "Грозный", 76-я бригада эсминцев в Лиепае);
- 36-я бригада ракетных кораблей брк (в составе трёх дивизионов малых ракетных кораблей мрк и двух дивизионов ракетных катеров);
- 27-я дивизия морских десантных сил дмдс (бригада больших десантных кораблей, отечественных и польской постройки, т.н."крокодилы"; дивизион средних десантных кораблей; бригада (потом дивизион) десантных кораблей на воздушной подушке - т.н."лётно-подпрыгивающий состав");
- дивизион вспомогательных судов ("голубой дивизион", танкера, "водолеи");
- бригада (потом полк) морской пехоты;
- тыловые подразделения (базы снабжения, технического имущества, госпиталь, строители);
- полк гидросамолётов БЕ-12 - базировался на Балтийской косе. Но в 1990 году полк перевели под Ригу (!!!), а уникальный аэродром загубили. Знать бы, кто в ЦРУ или в БНД получил "Звезду Героя";
- разведцентр и бригада кораблей разведки;
- дивизион кораблей гидрографии;
- 33-й судоремонтный завод и ещё кое-что по мелочи.

Колчак в Париже

Лиепайская военно-морская база, про которую говорили: "Либава", "город под липами", "Лепая", "Лиепая - маленький Париж".
Старинная база Императорского российского флота, с огромной историей, которую старательно затирали замполиты. В Морском соборе - матросский клуб, как и в Кронштадте. На старом городском кладбище - могила основателя колонии на о.Новая земля - полковника корпуса флотских штурманов (фамилию, к своему стыду, забыл), в куче мусора и гнилых веток с листьями.
Госпиталь вмб размещался в прекраснейшем месте - бывшем офицерском собрании и резиденции командира минной дивизии Балтийского флота, которой командовал георгиевский кавалер, выдающийся флотоводец и учёный А.В. Колчак (в его честь наконец-то открыта мемориальная доска в Морском корпусе).

Синагога и КГБ

Опять же на старом городском кладбище, через которое пролегал кратчайший путь в дивизию ракетных подводных лодок, чудом сохранились и мирно стояли рядом три монументальных памятника: большой железный крест "Погибшим за Германию и кайзера" - под которым покоились немцы, огромный православный крест - погибшим русским воинам в 1914 году, и монумент латышам, сложившим свои головы в 1919-1920 г.г.
В городе действовали две православных церкви, три католических костёла (один в 10 метрах от горотдела КГБ Латвийской ССР), лютеранский и протестантский храмы, баптистские молельные дома и (!) синагога. Т.е. полный плюрализм в городе с населением 100 тыс.человек.
В Лиепае служил легендарный подводник Маринеско. Но тогда на его имя было наложено "табу".
Культурная жизнь била ключом: флотский театр, кафе и рестораны, в 1,5 часах езды - Паланга и Клайпеда, куда можно было совершенно свободно съездить в выходные. В те годы на экраны вышли фильмы, снимавшиеся в Лиепае ("Инспектор ГАИ") и Клайпеде ("Досье человека в "Мерседесе"). Посмотрев их вновь, можно увидеть, что это были за города в то время.

"Официант, рюмку водки!"

Повторюсь, в комендатуре Ливмб не было комендантского взвода. Не буду говорить о других соединениях, но в моей бригаде ОВРа (если не во время дежурства - а во время дежурства едешь на такси, предварительно оставив телефон "кабачка" дежурному) совершенно спокойно (и нормально) в обычный день можно было сойти с корабля после 13.00, пешком (15 минут) дойти до ресторана "Юра" ("Море") и прекрасно пообедать. Бульон с пирожком (слоёный и хрустящий), отбивная (с лапоть), 50 граммов водочки и кофе, причём за всё - 3р. 50 коп. А потом, если стало лениво, то при расчёте говоришь официанту, чтобы заказал такси и, заплатив 1 руб. 00 коп., прибываешь к КПП. А потом после построения в 15.00 совершенно спокойно воспринимаешь все "маразмы" старпома, кэпа или комиссара. А уж о поездках на выходные, например, в Клайпеду или Палангу - я помалкиваю.

Бригада "Бони М"

Лиепайской вмб (командир базы - вице-адмирал, начштаба и начпо - контр-адмиралы) подчинялись:
- 118 бк овр (дивизион МПК - 4 "Альбатроса" четырёх- и пятилетнего возраста, 4 "горбатых" 204-го проекта, 20-летние старички, и дивизион тральщиков - деревянные базовые тральщики, которые в шутку называли "посылочными ящиками");
- отделение вспомогательного флота;
- дивизион консервации сторожевых кораблей 50-го проекта (древних "полтинников") и средних десантных кораблей;
- госпиталь; учебный и ремонтные центры;
- минный, ракетный и артиллерийский арсеналы;
- базы снабжения.
Тыл был огромный, т.к. в случае времени "Ч" весь Балтфлот должен был разворачиваться на основе Ливмб.
Балтфлоту в Лиепае подчинялись:
- эскадра подводных лодок (командир - вице-адмирал), состоящая из дивизии ракетных лодок (ракеты баллистические и крылатые), бригады больших и средних подлодок;
- 76-я бригада эсминцев (БЭМС, ещё её называли "Бони М");
- дивизион малых ракетных кораблей;
- "консервированный" крейсер "Свердлов";
- огромный судоремонтный завод, т.н. "Тосмаре" - с уникальными сухими доками;
- арсенал по хранению ядерных боеприпасов.
В Лиепае базировалась бригада пограничных кораблей ГУПВ КГБ СССР.
В Вентспилсе базировались рота радиотехнической службы (РТС) и бригада пограничных кораблей.

Член ЦК с лампасами

Рига (район Усть-Двинска или "Болдерайя"). Как таковой Рижской вмб не существовало, а была бригада ОВР (старые сторожевые корабли и тральщики). Названием "база" тешили только самолюбие. Поэтому т.н. "рижский адмирал" получал чью-то звезду (должность комбрига - "капразовская", если бригада не отдельная). Ну не мог член ЦК КП Латвии быть капитаном 1 ранга!
Также в Риге имелись в наличии дивизион консервации, небольшой судоремонтный завод (СРЗ) и учебный центр для иностранцев, где готовили подводников (конечно, на новых лодках - "варшавянках"), который подчинялся флоту. Ну и многочисленные военные санатории на Рижском взморье. Говорить о культурном досуге в Риге не имеет смысла (Старая Рига, Юрмала).

"Олимпийские адмиралы"

Таллинская база (2-й категории, т.е. командир базы - контр-адмирал, а НШ и начпо - каперранги). Но в 1980-м случился "прикол": после Олимпиады всем дали на звезду больше + ордена. Так и прозвали их - "олимпийские адмиралы".
"Могучая" Твмб включала в себя:
- бригаду ОВР, (один дивизион в Палдиски);
- бригаду старых подлодок;
- дивизион консервации;
- госпиталь;
- тыловые подразделения;
- флотские полигоны (двойного подчинения),
- небольшой СРЗ.
Балтфлоту подчинялись санатории, Москве - центр подготовки личного состава атомных подлодок в Палдиски.

А теперь "горбатый"!

На тот период в составе Балтфлота находилась и отдельная 24-я бригада сторожевых кораблей, которая базировалась за границей, т.е. в Польше и ГДР: в п. Свиноустье (ПНР) располагался штаб и тыл бригады, дивизион сторожевых кораблей 3 ранга, госпиталь, а на острове Рюген (ГДР) - дивизион МПК проекта 204 ("горбатые") - все корабли более, чем 20-летнего возраста.
Авиация Балтфлота включала в себя полки бомбардировочной, истребительно-штурмовой, противолодочной, разведывательной направленности. Командовал всем генерал-полковник.
После развала СССР Балтийский флот потерял места базирования в странах Прибалтики, Польше и Германии. Корабельный состав сократился в ТРИ раза.

Генерал-бухгалтер

Как я уже упоминал, Балтфлот никак "не тянул" на полнокровный флот, но якобы необходимо было сохранить "колыбель революции", а реально - спасать адмиральские должности и ту "синекуру", которая обеспечивала бесконтрольное распоряжение огромными материальными и финансовыми ресурсами.
С этой целью срочно "срезали" одну звезду с погон командира Ленинградской вмб (при СССР она была самостоятельной единицей, на правах флота), должность стала вице-адмиральской. Не имеющую боеспособных соединений Ленвмб подчинили Балтийскому флоту! Гениальное решение. После чего адмиралов и генералов на Балтфлоте стало еще больше! На сегодняшний день - 32 человека!!!
Следите за руками. Генеральские погоны надели: начмед флота, начфин флота, начальник связи флота, появилась должность замкомфлота по вооружению, зам. по строительству (?!), генералом стал начальник автобронетанковой службы флота (к танкам и броневикам не имеет никакого отношения, является начальником автохозяйства тыла флота), вместо отдела кадров флота появилось управление (там и раньше сидел адмирал, но за счёт кого-то).
Повторюсь корабельный состав "усох" в три раза, из всех боеспособных (незамерзающих) баз осталась ОДНА (вместо шести), а аппарат управления увеличился (аналогичная ситуация на ЧФ). Поэтому сегодня есть громкое название Балтийский флот, есть полнокровный штаб и тыл, а корабельного состава "не натягивается" даже на две дивизии.

В особо извращенной форме

Интересно: какие секреты могли остаться на Балтфлоте после того, как первым командующим Литовскими ВМС стал бывший флагманский (т.е. главный) штурман Балтфлота - капитан 1 ранга Балтушка (с). Человек, который рассчитывал на учениях Балтфлота все данные по нанесению ракетных, торпедных ударов - т.е. прекрасно осведомлённый о всех ттх оружия (как простого, так и ядерного).
А в Латвии вообще случился идиотский вариант: к концу 80-х наших замполитов окончательно обуял маразм (можно сказать, в особо извращённой форме). А именно: они с особым рвением выращивали командные национальные кадры. На флагман Лиепайской вмб малый противолодочный корабль проекта 1124 ("Альбатрос") командиром назначили Илмара Адольфовича Лешинскаса (выпускник КВВМУ, 1980-1981 г.г., штурманский факультет), а штурманом к нему поставили, правильно, Андрюшу (теперь Андриса) Звайгзне (выпуск ВВМУ им.Фрунзе, 1986 г., штурман, "красный диплом"). И ребята начали расти (Лешинскас поехал в Военно-морскую академию с должности командира дивизиона малых противолодочных кораблей). И выросли! Теперь Илмар командует ВМС Латвии, а Андрис - соединением "Балтопс".

Источник: "Блеск и нищета Балтфлота", "Новые Колеса", №201

http://www.rudnikov.com/article.php?ELEMENT_ID=13387

Поделиться19709-03-2015 22:46

Автор: пеший
Откуда: Норильск - Х.З. куда занесёт
Зарегистрирован: 29-11-2014
Позитив: +1192
Пол: Мужской

не знаю куда...мож тут место...

Поделиться19810-03-2015 00:31

Автор: пеший
Откуда: Норильск - Х.З. куда занесёт
Зарегистрирован: 29-11-2014
Позитив: +1192
Пол: Мужской

мож было,мож нет...

Поделиться19910-03-2015 12:06

Автор: xsa61
Откуда: Кемерово-Норильск-С.-Петербург
Зарегистрирован: 19-03-2014
Позитив: +1141
Пол: Мужской

Британские идеологи русофобии XIX века. Битва за Кавказ.
Vanishing Point Вчера 16:49

«Всё та же старая песня древних времен, еще с периода существования Римской Империи: разделяй и властвуй. Особенно преуспели в деле разжигания национальной розни и натравливании одних народов на другие англичане. Благодаря такой тактике, подкупая жалких и продажных вождей разных народов, капиталистическая островная Англия – первая фабрика мира, ничтожно маленькая по своим размерам, сумела захватить огромные территории, поработить и ограбить многие народы мира, создать «Великую» Британскую империю, в которой, так хвастливо заявляют англичане, никогда не заходит солнце. С нами этот номер, пока мы живы, не пройдет» (И. Сталин из беседы с А.С. Яковлевым 26 марта 1941 года.)

Всем хорошо известно, что такое явление как «русофобия» появилось не сегодня и не вчера, а уходит своими корнями глубоко в века, постоянного противостояния России и так называемого Запада. Не буду вдаваться в аспекты происхождения данного явления; было ли это чьё-то «циничное изобретение», как инструмент для ведения идеологической войны, или оно было сформировано временем, в результате крупных военных поражений и неудачных попыток захвата России, это предмет отдельного разговора, а хотел бы остановить Ваше внимание на определенных личностях Британской империи 19 века, обсудить их роль, в формировании русофобии и последствиях от их деятельности для нашей страны, которую мы ощущаем и по сей день.

Дэвид Уркварт – (англ. David Urquhart; 1805 — 16 мая 1877) — британский дипломат и писатель шотландского происхождения, учился в колледже Сент-Джон (Оксфорд). Обладал блестящим талантом пропагандиста. Вдохновленный Байроном, в 1827 году отправляется как доброволец в Грецию, где в ходе войны за независимость, служит на фрегате «Хелас», там же получает тяжелое ранение. По возвращению домой, заваливает правительство Англии обращениями в поддержку Греции. По рассмотрению его обращений, принимается решение о включении его в состав делегации направленной в Константинополь (ныне Стамбул) на переговоры о границах между Османской империей и Грецией.

Очутившись в Турции, каким – то чудесным образом, беззаветно влюбляется во все османское, и меняет свою позицию, начиная настаивать на немедленной поддержке турок против восставшего Египта и Мухаммеда Али, что приводит в конфуз английское руководство.

Уркварта немедленно отзывают. К тому моменту подходит очередная русско-турецкая война, и Уркварт становится одержим очередной всепоглощающей идеей ненависти к давнему врагу Турции, России.

По Адрианопольскому договору 1829 года, завершившему русско-турецкую войну 1828 – 1829 гг. Османская империя должна была выполнить определенные условия для будущего мира, которые были посланы Россией одновременно с объявлением войны 26 апреля 1828 года.

Они включали в себя:

признание Лондонской конвенции 1827 года

присоединение Анапы и Поти к Российской Империи

подтверждение автономных прав Сербии, Молдавского и Валашского княжеств

ликвидация ряда турецких крепостей на Дунае

восстановление прав российской торговой навигации в Черноморских проливах

умеренная контрибуция

Таким образом, Россия получила от Османской империи кавказское побережье. Надо заметить, что не все народы, заселявшие эти места, знали, что они принадлежали туркам. Насчет этого еще шутил «один из местных авторитетов», когда генерал Раевский сказал, что султан уступил их России, мол: «Видишь, птичка на вершине этого дерева. Я тебе ее дарю». Напомню что, по нормам международного права того времени Россия получала все права на эти территории, потому что формально черкесские князья были вассалами Турции, а чеченцы были вассалами черкесов, по этой логике, Османская империя уступила России и Чечню.

Конечно, власти Российской Империи, хоть и считали, что у них есть все права на эти территории, тем не менее, старались получить максимальную легитимацию от местных князей, чтобы процесс включения Кавказа в состав России был менее болезненным и сократить потери.

Возвращаясь к нашему «давнему другу» Уркварту, то в одной из своих поездок в Константинополь, он увлекся черкесским вопросом и был хорошо информирован о быте и нравах этого народа. Так в 1835 году Уркварт, по рекомендации короля снова назначается в посольство Константинополя, после чего совершает поездку к черкесам, где предпринимает шаг к тому, чтобы поднять их против России.

«Сопротивляясь России, кавказские народы оказывают бесценную услугу Англии и Европе. Если русская армия захватит Кавказ, уже никто и ничто не сможет остановить ее победную поступь дальше на юг, восток или запад и помешать царю стать полновластным хозяином в Азии и Европе. Черкесы являются стражами Азии» Говорил Уркварт.

Надо заметить, что черкесы напоминали Уркварту его родных и угнетенных английским империализмом шотландцев, но абстрагируя свою боль, и фантазии о свободе на черкесах, которую, шотландцам так и не удалось обрести, он осознанно сталкивал их в кровавую пропасть вековой вражды с Россией, используя их как инструмент, для достижения своих грязных интересов:

«Вы единственные из народов мира, кто узрел истинное лицо России. Потому-то вы одни и противитесь ее власти. Но вы должны увидеть и истинное лицо Европы. Ваша безопасность в борьбе с Россией была гарантирована знанием ее слабостей, ваша защита от Европы будет заключаться в знании ее вероломства»

Но этих знаний о вероломстве Европы, естественно, никто так и не предоставил.

Надо заметить, что «противиться России» они стали благодаря таким как Уркварт и ему в частности. Ведь до этого, например, чеченские общества с легкостью соглашались признать над собой суверенитет Русского Царя. В большинстве случаев рассуждая таким образом, мол: «и что? И где эта Турция, и где этот султан? Никто его не видел, жить никому не мешал, и царя никто не увидит»

Также в ходе этого визита к черкесам, им также был придуман флаг и конституция Ичкерии, сейчас, в немного измененной форме, он является флагом Адыгеи.

Тем временем Российская Империя предприняла ряд мер по защите береговой линии, построив ряд укреплений вдоль побережья, и введя блокаду, опасаясь внешнего вмешательства – под предлогом чумы, что правда не мешало англо-турецкой агентуре «по-свойски» орудовать на территории побережья и Кавказа, подготавливая почву для дальнейшей колонизации, попутно устраивая ряд провокаций. Например, по данным английского консула в Одессе, только в 1835 году, захваченных или уничтоженных крейсерами судов контрабандистов колебалось в пределах 40 и 5017. Так с 1836 г. Российское крейсерство принимает там постоянный, круглогодичный характер. В мае 1836 г. Бриг «Кастор» под командованием П.А. Синицына задержал у берегов Геленджика, британскую шхуну «Лорд Чарльз Спенсер», что вызвало молниеносные протесты Лондона. Надо заметить, что это была всего лишь проверка, перед следующей, гораздо более серьезной провокацией. Здесь в игру опять вступает «наш давний друг» Дэвид Уркварт, которого подготавливают в роли контрабандиста, при поддержке первого секретаря британского посольства в Константинополе, назначенного на этот пост в 1835 году, посла лорда Джона Понсонби. За год до этого, «наш сумасшедший друг» также умудрился опубликовать книгу в Англии, под названием: «Англия, Франция, Россия и Турция», в которой в присущей ему манере пропагандиста, громко и бездоказательно приписывает Петербургу коварные планы по захвату Константинополя, да и всей Турции, аннексии Персии, для дальнейшего завоевания Индии. Дальше отметил, что нарушить эти грандиозные планы, и противостоять России могут только черкесы, окончательно определив для них (не самую завидную) роль в этой безумной игре, обрекая на гибель в войне с Россией.

Конечно же, чтобы реализовать собственные идеи, Дэвид готов был если не на всё, то на многое. Во всяком случае, в 1834 году он высадился в Туапсинском районе у шапсугов, где издал прокламацию, призывающую черкесские народы к объединению в войне против России и отказу торговли с ними. В свою очередь, пообещав поддержку и помощь Англии. Его призывы не остались без ответа: шапсуги поклялись выполнить их.

Кроме английского посольства в Турции, в организации провокации, также приняли участие представители польской эмиграции, в лице сторонников князя Адама Чарторыйского. И к Кавказским берегам отправилась шхуна «Виксен». В случае её удачного похода, британские дипломаты получили бы доказательство того, что Россия де-факто не владеет берегами Черноморского побережья Кавказа, а в случае неудачи – право спровоцировать конфликт между Россией и Англией.

Владелец шхуны «Виксен» Джон Белл был проинструктирован держать курс именно в Суджук-Кале, где вероятность повстречать русские крейсера была наиболее вероятной; ему рекомендовалось ни в коем случае не избегать такой встречи. Более того, Джон Белл получил заверение от Уркварта, что в случае, если судно будет задержано русскими, то России будет объявлена война. В свою очередь, посол Понсонби, убеждал Махмуда II (20 июля 1785 — 1 июля 1839. 30-й османский султан в 1808—1839), что Турции будет оказана всевозможная помощь, если он перестанет вести себя как вассал Русского Царя, а начнет действовать как настоящий султан «величайшей и свободной» османской империи.

Так, 12 ноября 1836 года эскадра кораблей Российской Империи повстречала в море неизвестное двухмачтовое судно, вдогонку которого, отправился военный бриг «Аякс», под командованием капитан-лейтенанта Николая Павловича Вульфа, получившего приказ задержать и привести в бухту Геленджика это подозрительное судно, а в случае сопротивления, применить силу, открыв огонь на поражение. Но из-за начавшегося шторма «Аякс» смог выйти на поиски только на следующий день, и 14 ноября «Виксен» был задержан в бухте Суджук-Кале.

При встрече с русскими моряками Джон Бел вёл себя крайне вызывающе и отказывался подчиняться, на основании того, что не признает российскую блокаду береговой линии, но после угрозы применения силы вынужден был подчиниться и следовать за «Аяксом». На борту английской шхуны «Виксен» находилось около 100 тонн соли, которая по существующим законам торговли считалась военной контрабандой.

12-13 ноября, из стоявшей на рейде шхуны, была замечена отгрузка 4-х трёхфунтовых и 4-х шестифунтовых орудий, 200 бочонков пороха по 4 пуда и значительное количество холодного, и огнестрельного оружия на берег горцами. Эта информация получила косвенное подтверждение в ходе допроса команды и капитана «Виксена», в показаниях которых была масса противоречий и показаниях бежавшего из плена горцев русского солдата. Данный конфуз, как ни странно, оказался на руку России, так как судно было захвачено стоящим на якоре во время разгрузки, то на основании положения 1832 года оно было объявлено российскими властями призом.

Тут же, словно по указке, была поднята мощнейшая газетная шумиха в прессе. Арест судна должен был воспламенить русофобские настроения, но в большей степени вызвал критику в адрес другого русофоба Джона Пальмерстона.

Премьер-министр Англии Пальмерстон выступил с заявлением, где сказал:

«Захват „Виксена“ был прекрасным поводом для нападения. Тогда англичане могли бы нанести России сокрушительное поражение. Теперь же сделать это становится все труднее, поскольку ее мощь растет с каждым днем… Суть вопроса не в том, имеет ли Россия право владеть побережьем, а в том, выгодно ли это нам. Британские интересы превыше законов и справедливости, ибо они и есть законы и справедливость».

Но всё же Генри Джон Темпл Пальмерстон должен был признать, что даже если Черкесия еще не входит в состав Российской Империи, то Суджук-Кале уж точно их территория. Неудачливого Уркварта опять срочно отзывают в Лондон, где на сей раз увольняют.

Уркварт, конечно же, заявил, что Пальмерстон «агент кремля», подкуплен русским золотом и тайной канцелярией, и продолжал курировать поставки оружия черкесам на Кавказ еще очень долгое время, попутно разоблачая «пророссийских заговорщиков». Среди знаменитых «разоблачённых» были такие как: Пальмерстон, Гизо, Кошут, Маццини, Бакунин. «Наш неугомонный друг» также основал сеть НКО (комитетов по международным делам) для активного распространения русофобии, т.е. демократии в Британии и ее колониях, что нашло поддержку в определенных элитарных кругах Англии. Также данные комитеты по всей стране стали известны как «урквартеты».

В 1860-е годы организовал по всей Англии сбор средств в помощь черкесам и полякам, но что-то много не насобиралось.

В 1855 году Уркварт основал журнал «Свободная Газета» - англ. Free Press, переименованный в 1866 году в «Дипломатический обзор» — англ. Diplomatic Review. Основным направлением, которого была естественно ярко выраженная пропаганда русофобии и других тоталитарных идей. Среди многочисленных подписчиков (а по другим данным, сотрудником) журнала был некто – социалист Карл Маркс.

Одна из цитат, знаменитого журнала Уркварта, легко определившего истинное предназначение народов Кавказа:

«Эта крепость — Кавказ — представляет для Англии более важную точку опоры, чем Турция. Там мы могли бы в любое время и за пустячную цену, благодаря воинственному расположению населения, его нехитрым привычкам и воздержанному образу жизни сформировать и вооружить двести тысяч храбрейших в мире воинов, способных, в случае крайней необходимости, дойти с огнем и мечом до самых ворот Москвы»

(Не могу не отметить, что в дальнейшем, такую же роль определят и Украине, чего только стоит знаменитое выступление сумасшедшей госпожи Фарион, которая точь-в-точь скопировала данный смысловой ряд в своем заявлении на митинге, что единственное предназначение Украины и украинцев противостоять Москве и Кремлю) Эх, Всё та же старая песня древних времен ….

Возвращаясь к нашей теме, война на Кавказе, устроенная и поддерживаемая «британскими шизофрениками» продолжалась еще много лет, унесла 10-ки тысяч жизней и закончилась депортацией тысяч одурманенных воинствующей идеей мухаджиров, абадзехов, шапсуг и убыхов в Турцию. А на их место заселили греков и армян из Османской Империи, как например, в районе Туапсе и Сочи.

Но были и те, кто под конец войны прозрел, наконец-то увидев правду, утопленную в крови, пропагандистами и продажными князьями, долгое время плевавших на интересы собственных народов. Так, например, Имам Шамиль, яростно сражавшийся с Российской Империей 30 – лет, завещал своим потомкам жить в мире и испытывать вечную благодарность к России:

Сдаваясь в Гунибе на милость победителя, гордый имам заявил Барятинскому: «Я тридцать лет дрался за веру, но теперь мои народы изменили мне, а наибы разбежались. Сам же я утомился. Мне шестьдесят три года, я уже стар и сед, хоть борода моя черна. Поздравляю вас с покорением Дагестана. Пусть Государь Император владеет горцами на благо их».

Пожелание пленного Шамиля не осталось без удовлетворения. Прежде всего по отношению к самому пленнику. По указу императора его с большим почётом и комфортом устроили на жительство в Калуге, где местное общество приняло его доброжелательно и даже радушно.

Узнав такую Россию, её бывший непримиримый враг по доброй воле принял русское подданство, присягнул на верность государю вместе со своими сыновьями. Незадолго до этой церемонии, состоявшейся 26 августа 1866 года в зале калужского Дворянского собрания, имам отправил Александру II послание со следующими словами:

«Ты, великий Государь, победил меня и кавказские народы, мне подвластные, оружием. Ты, великий Государь, подарил мне жизнь. Ты, великий Государь, покорил моё сердце благодеяниями. Мой священный долг, как облагодетельствованного дряхлого старика и покорённого Твоею великою душой, внушить детям их обязанности перед Россией и её законными царями. Я завещал им питать вечную благодарность к Тебе, Государь, за все благодеяния, которыми ты меня осыпаешь. Я завещал им быть верноподданными царям России и полезными слугами новому нашему отечеству».

Список используемой литературы:

· Сталин И.В. Беседа с А.С. Яковлевым 26 марта 1941 года

· А. И. Герцен - БЫЛОЕ И ДУМЫ

· Википедия: Адрианопольский мирный договор (1829)

· Дело «Виксена» и большая игра на Кавказе. Олег Айрапетов, кандидат исторических наук

· Попов В. Кавказский узел до сих пор не развязан // Независимое военное обозрение.

· Зинева Н.С. Роль геополитического фактора в истории российско – кавказских взаимоотношений в конце XVIII – первой половине XIX вв. // Вестник Ставропольского гос. Университета

· Менщиков И.С. Британские премьер-министры XIX века: Монография. – Курган,2006.

· Большая игра против России (азиатский синдром) - Питер Хопкирк

· Александр Головков - К 155-летию победы в Кавказской войне
http://cont.ws/post/77610/

Поделиться20011-03-2015 17:02

Автор: пеший
Откуда: Норильск - Х.З. куда занесёт
Зарегистрирован: 29-11-2014
Позитив: +1192
Пол: Мужской

11 марта 1985 года Михаил Горбачев был избран генсеком ЦК КПСС. В историю он войдет как последний генеральный секретарь в СССР. "Газета.Ru" вспоминает, как это было.
Читать полностью: http://news.tut.by/world/439171.html

тьфу,б..я.... :mad:

Поделиться20115-03-2015 12:47

Автор: пеший
Откуда: Норильск - Х.З. куда занесёт
Зарегистрирован: 29-11-2014
Позитив: +1192
Пол: Мужской

15 марта 1927г. на берегу Днепра был установлен красный флаг с надписью «Днепрострой начат!». Началось строительство Днепрогэс – первой в Европе гидроэлектростанции такой мощности. Единственной страной в мире, у которой был опыт подобного строительства были США. И американские инженеры активно привлекались в качестве консультантов.
Однако, советские инженеры шагнули дальше своих учителей. Впервые были применены гигантские турбины мощностью 60 тыс. Квт, чего ранее не делал никто.

Аграрная страна не имела квалифицированных рабочих. Но высокая мотивация и энтузиазм часто делали то, что не могла сделать ни одна индустриальная держава.

"Некоторые из рабочих не отличали гаечный от разводного ключа, но недостатка в здравом смысле и способности придумывать у них не было. Как-то раз нужно было установить в шахту большое и тяжёлое оборудование. Вокруг степь, на много миль нет ни одного крана, способного его поднять. Инженеры не знали, как разрешить возникшую задачу. Необычное решение было найдено рабочими — засыпать шахту льдом и сверху установить оборудование. При таянии льда оборудование будет опускаться и в конце концов «сядет» в нужное место. Это предложение приводило Хью Купера всю его жизнь в восторг", - пишет о себе американец, главный консультант строительства.

Величайшая стройка, осуществлённая силами всего Советского Союза, позволила получать самую дешёвую в мире электроэнергию. В 1934 году себестоимость квт/ч составляла 0,44 копейки.

Поделиться20215-03-2015 13:34

Автор: Владимир33
Откуда: Г Владимир
Зарегистрирован: 13-03-2014
Позитив: +2356
Пол: Мужской

пеший написал(а):

Необычное решение было найдено рабочими — засыпать шахту льдом и сверху установить оборудование. При таянии льда оборудование будет опускаться и в конце концов «сядет» в нужное место

Идея почерпнута из деревенского холодильника-- погреба-ледника. У нас у бабушки такой был в Ивановской обл., да и во всех деревнях такие были. В огороде или впереди домов, это у кого как принято, стоит небольшое строение. Крыша без стен, прямо на земле. В одном из фронтонов дверца. Заходишь туда, а там круглая яма, глубокая, метров 6, а то и больше. Стены выложены кирпичом. В конце зимы свозили в такую яму снег, набивали его. На снегу, который по мере таяния становился подобно льду, хранили все скоропортящиеся продукты- молоко, сметану, мясо. По мере таяния снега, он опускался ниже и приходилось менять лестницу на более длинную.
Так что идея с опусканием агрегата в шахту принадлежит крестьянину. А еще говорили, что аграрии у нас темные были, " дерёвня". Без них бы мы не построили великой индустриальной страны. А так называемые "умные" не распизживали бы её богатсва 25 лет...

Поделиться20315-03-2015 15:16

Автор: Петруха
Откуда: краснодар
Зарегистрирован: 13-03-2014
Позитив: +1
Пол: Мужской

Владимир33 написал(а):

пеший написал(а):Необычное решение было найдено рабочими — засыпать шахту льдом и сверху установить оборудование. При таянии льда оборудование будет опускаться и в конце концов «сядет» в нужное местоИдея почерпнута из деревенского холодильника-- погреба-ледника. У нас у бабушки такой был в Ивановской обл., да и во всех деревнях такие были. В огороде или впереди домов, это у кого как принято, стоит небольшое строение. Крыша без стен, прямо на земле. В одном из фронтонов дверца. Заходишь туда, а там круглая яма, глубокая, метров 6, а то и больше. Стены выложены кирпичом. В конце зимы свозили в такую яму снег, набивали его. На снегу, который по мере таяния становился подобно льду, хранили все скоропортящиеся продукты- молоко, сметану, мясо. По мере таяния снега, он опускался ниже и приходилось менять лестницу на более длинную. Так что идея с опусканием агрегата в шахту принадлежит крестьянину. А еще говорили, что аграрии у нас темные были, " дерёвня". Без них бы мы не построили великой индустриальной страны. А так называемые "умные" не распизживали бы её богатсва 25 лет...

Я помню такой погреб. Когда жил в Волгоградской области, до 1968г. И еще в стенках кирпича были выложены ниши. Там хранилось самое вкусное.

Поделиться20415-03-2015 16:16

Автор: Владимир33
Откуда: Г Владимир
Зарегистрирован: 13-03-2014
Позитив: +2356
Пол: Мужской

Петруха написал(а):

Я помню такой погреб. Когда жил в Волгоградской области, до 1968г. И еще в стенках кирпича были выложены ниши. Там хранилось самое вкусное.

Петр, веришь или нет, но такие погребки-крыши я видел в прошлом году в Вологодской обл. Только точно не знаю, как они их используют. Мож там и нет ничего...

Поделиться20515-03-2015 22:15

Автор: xsa61
Откуда: Кемерово-Норильск-С.-Петербург
Зарегистрирован: 19-03-2014
Позитив: +1141
Пол: Мужской

Женщина в красной косынке
100 лет назад родилась автор знаменитого плаката «Не болтай!» Нина Ватолина

В советском изобразительном искусстве было несколько работ, намного переживших свое время. Это – плакаты художников Дмитрия Моора «Ты записался добровольцем?» (1920 год), Ираклия Тоидзе «Родина-мать-зовет!» (1941), Леонида Голованова «Дойдем до Берлина!» и «Красной армии – слава!» (1945). В этом ряду - колоритный лист «Не болтай!», созданный в начале Великой Отечественной войны, с четверостишием Самуила Маршака: «Будь на чеку! (такой была орфография), в такие дни подслушивают стены. Недалеко от болтовни и сплетни до измены».

Прототипом героя первого плаката послужил предположительно сам Моор. На обеих своих работах Голованов использовал образ известного снайпера Василия Голосова, уничтожившего более четырехсот гитлеровцев. Судьба героя была трагической – он погиб, так и не увидев плакат.

Известно также, с кого писала женщину в красной косынке Ватолина. Но об этом - позже…

«Десять лет без права переписки»

«Ее жизнь похожа на роман, полный солнца, цвета, бликов, любви. Но и утрат, смертей, тупиков, кромешного страха, - писала в очерке о Ватолиной публицист и писательница Алла Боссарт. - Роман раздвоенной жизни советского художника, всю жизнь выбиравшего между долгом и страстью. Но так и не сумевшего отказаться ни от чего. Поэтому свой долг она исполняла со страстью, а страсть держала в узде...»

Ватолина родилась в Коломне, окончила московский Художественный институт. Училась у известных живописцев - Александра Дейнеки и Георгия Ряжского. Казалось, ее призвание – чистое искусство. Но…

«До войны я вышла замуж за сына известного плакатиста и карикатуриста Дени, и под его влиянием мы занялись политическим плакатом», - рассказывала Нина Николаевна в одном из интервью. И сделала неожиданное признание: «Я никогда серьезно к этому не относилась. Так, заработать денег и потешить свое тщеславие. Ведь плакат тогда развешивался по Москве очень щедро. Выйдешь Первого мая из дома - весь город в твоих работах...»

Летом 1937-го Нина гостила у родителей в Вологде. Ночью, на ее глазах, арестовали и увели из дома отца. Она с мамой выстаивала очереди к глухим окошкам, писала Сталину. Ответ был стандартным: «Десять лет без права переписки». Это был синоним расстрела.

Ватолиной приходилось создавать плакаты, на которых - согретые сталинской заботой люди: радостные стахановцы, улыбающиеся матери, трогательные малыши. Порой художнице поручали писать портреты вождя. О ее чувствах нетрудно догадаться. Впрочем, на плакатах Сталин выглядел участливым и добрым…

Стук в дверь

Летом 1941 года Ватолина писала диплом в Художественном институте. Разумеется, строила планы. Но все надежды разметал «тот самый длинный день в году с его безоблачной погодой…».

Утром 22-го июня раздался стук в дверь. На пороге ее комнаты в коммуналке на Басманной – сосед, художник-шрифтовик Иван Амплеев: «Объявлена война с Германией…». Потекли первые дни – с истошным воем сирен и резкими заводскими гудками. «А в сумерки ни одного огня – ни фонаря, ни рекламы, ни автомобиля… - вспоминала Нина Николаевна. - Городский вечер идет в темную ночь, как-то первобытно, как в поле, как в лесу»…»

Услышав речь Сталина 3-го июля, муж тетки Василий Васильевич Шкваркин, человек бесстрашный и ядовитый, заметил: «Напугалась-таки девчонка! (Так или «усатой девчонкой» звали дома вождя для конспирации). Сразу мы и «братья», и «сестры»… Воду пить стал - зубы о стакан застучали!»

…Над Москвой - знойное марево. Нина стоит за мольбертом. Но сейчас в привычном движении рук - какая-то обреченность. Рисует солдата, женщину, ребенка и думает, что такие же люди, может, в этот миг падают, сраженные пулей или осколком…

Каждый день она шла в издательство «Изогиз». Зелень запылилась и поблекла. В небо уперлись зенитки, асфальт расчерчен камуфляжем. У Спасских казарм – призывной пункт. Женщины с кисетами, узелками, сумками застыли в горестном ожидании сыновей, мужей - может, удастся попрощаться, обнять. Или хотя бы увидеть издали. Многих – в последний раз…

Веяние суровой палитры

«Однажды мой редактор в издательстве Елена Валериановна Поволоцкая сказала: «Поручено сделать такой плакат, - и приложила палец к губам, - рассказывала Ватолина. - Нужно, чтобы сейчас поменьше болтали…» Позировала мне соседка, у которой двое сыновей ушли на фронт. А лицо я доводила при помощи зеркала, так что глаза и эмоциональное выражение – мои».

Авторство – во всяком случае, формальное – Ватолина разделила с мужем, художником Николаем Денисовым. Но она никогда не упоминала о нем, рассказывая о создании плаката. Да участвовал ли супруг в создании пропагандистского шедевра? Возможно, Нина Николаевна «приписала» его фамилию по доброте душевной. Кстати, она называла его «милый-не любимый» и после войны с ним рассталась...

Женщина в красной косынке с напряженным взглядом напоминала о бдительности, о том, что враг может таиться повсюду и «в такие дни подслушивают стены». Может, многие и внимали ее призыву…

По стопам Ватолиной пошли зарубежные художники, разными изобразительными средствами напоминая, что в военное время лучше держать язык за зубами. Тему бдительности продолжили уже в мирное время советские плакатисты, в частности, известный мастер Виктор Корецкий. Многие работы выполнены на хорошем профессиональном уровне, но от них веяло суровой палитрой Нины Ватолиной.

«А жизнь шла почти как всегда…»

Судьба одарила ее еще одним ярким даром - литературным. Написанные Ниной Николаевной книги - «Прогулки по Третьяковской галерее», «Пейзажи Москвы» - не позволяют в этом усомниться. А мемуарные «Наброски по памяти» окончательно убеждают. Ее строки выверенные, точные, словно мазки, брошенные на холст. И – пронзительные: «А жизнь шла почти как всегда, только чувство, что стоишь на краю, не покидало, и еще ужаснее, почти физическое ощущение: где-то каждую минуты падают разорванные, пробитые железом люди… И все сжимается, как шкурка, карта страны, точно подожженная тлеет с краю, забирая в черный пепел все новые куски с названиями рек, городов, каких-то никогда не слышанных, страшно важных узлов железных дорог…»

Это - о начале Великой Отечественной войны.

Ватолина, как и многие художники, оставила свои автопортреты. На одном из них - она молода, стройна, со сверканьем во взоре. Пройдут годы, и ее лицо навсегда впечатается в плакат. Не только в тот, знаменитый, но и в другие, которые забылись, смешались с другими. «Она зовет на защиту СССР, встречает воинов-освободителей, работает на стройке, обнимает дитя, - писал литературный и художественный критик Евгений Перемышлев. - На ней разные платья, иногда голова прикрыта косынкой, волосы заплетены в косу, которая уложена вокруг головы или оставлена свободно на плече, иногда у нее короткая прическа. И все же – тип лица один и тот же…»

Убедиться в том, что Ватолина использовала свой образ, можно сравнив ее плакаты с портретом, который написал второй муж художницы Макс Бирнштейн, автор известной картины «Весна. 1945 год».

В 1947 году у них родилась Анна, которой, конечно, суждено было стать художницей. Ее дочь Мария – дизайнер, стилист. Она - внучка Ватолиной, чем несказанно гордится. Мотивы знаменитого плаката бабушки два года назад она использовала в своей коллекции мужских и женских костюмов. Но вряд ли бы Нина Николаевна была бы этим довольна. Еще при жизни плакат «Не болтай!» взлетел на новую волну популярности, однако…

«Вспомним, когда и почему он появился, - говорила Ватолина незадолго до своего ухода. - То было трагическое время, и он был создан, чтобы помочь выстоять в борьбе со смертельным врагом. Это очень искренняя работа. А сейчас он появляется на кепках, майках... Сначала, может, и было смешно. Но когда его вовсю используют для всяких «хохмочек» - и, кстати, без разрешения автора - это меня просто оскорбляет. Плакат должен напоминать именно о своем времени, а не обслуживать нынешнее, во многом пошловатое…»

Она жалела, что с годами плакат уводил ее все дальше от живописи. Нина Николаевна цеплялась за лица, пейзажи, но ее судьба была решена. «Надо было вернуться к живописи, но у меня было уже сложившееся реноме плакатиста, - говорила она уже на склоне лет. - И потом приятно, когда твои работы люди видят на улицах».

Но вряд ли Нине Николаевне Ватолиной стоило сетовать на судьбу. Плакат «Не болтай!» стал одним из ярких символов далекого, тревожного времени. По сути, это один из памятников Великой Отечественной войне.

Снимок в открытие статьи: репродукция плаката «Не болтай!», художники Н. Ватолина и Н. Денисов/ Фото: Сергей Субботин/ РИА Новости

источник: http://svpressa.ru/culture/article/115490/

Поделиться20617-03-2015 12:23

Автор: пеший
Откуда: Норильск - Х.З. куда занесёт
Зарегистрирован: 29-11-2014
Позитив: +1192
Пол: Мужской

Поделиться20718-03-2015 08:42

Автор: пеший
Откуда: Норильск - Х.З. куда занесёт
Зарегистрирован: 29-11-2014
Позитив: +1192
Пол: Мужской

50 лет назад совершил первый в мире выход в открытое космическое пространство продолжительностью 23 минуты 41 секунда (из них 12 минут 09 секунд вне корабля, удалялся от корабля на 5,35 метра)

Поделиться20822-03-2015 20:26

Автор: xsa61
Откуда: Кемерово-Норильск-С.-Петербург
Зарегистрирован: 19-03-2014
Позитив: +1141
Пол: Мужской

Она помогла Москву сделать третьим Римом

Она помогла Москву сделать третьим Римом

В конце июня 1472 года из Рима в Москву торжественно отправилась в путь византийская принцесса Софья Палеолог: она ехала на свадьбу с великим князем Иваном III.
Этой женщине суждено было сыграть важную роль в исторических судьбах России.

Византийская принцесса

Софья Палеолог. Реконструкция С.А. Никитина. 1994.

29 мая 1453 года легендарный Царьград, осажденный турецкой армией, пал. Последний византийский император Константин XI Палеолог погиб в бою, защищая Константинополь.

Император Константин XI, дядя Софьи (поздняя икона)

Его младший брат Фома Палеолог, правитель небольшого удельного государства Морея на полуострове Пелопоннес, бежал с семьей на Корфу, а затем в Рим. Ведь Византия, надеясь получить от Европы военную помощь в борьбе с турками, подписала в 1439 году Флорентийскую унию об объединении Церквей, и теперь ее правители могли просить себе убежище у папского престола. Фома Палеолог смог вывезти величайшие святыни христианского мира, в том числе и главу святого апостола Андрея Первозванного. В благодарность за это он получил дом в Риме и хороший пансион от папского престола.

Фома Палеолог, отец Софьи (фреска Пинтуриккио, библиотека Пикколомини)

В 1465 году Фома скончался, оставив троих детей – сыновей Андрея и Мануила и младшую дочь Зою. Точная дата ее рождения неизвестна. Предполагают, что она родилась в 1443 или 1449 году во владениях своего отца на Пелопоннесе, где получила начальное воспитание. Образование царственных сирот взял на себя Ватикан, поручив их кардиналу Виссариону Никейскому.

Грек по происхождению, бывший архиепископ Никейский, он был ревностным сторонником подписания Флорентийской унии, после чего стал кардиналом в Риме.

Он воспитал Зою Палеолог в европейских католических традициях и особенно поучал, чтобы она во всем смиренно следовала принципам Католицизма, называя ее «возлюбленной дочерью Римской Церкви». Только в этом случае, внушал он воспитаннице, судьба одарит тебя всем. Однако сложилось все совсем наоборот.

Император Иоанн VIII, дядя Софьи (фреска Беноццо Гоццоли, капелла волхвов)

В те годы Ватикан искал союзников, чтобы организовать против турок новый крестовый поход, намереваясь вовлечь в него всех европейских государей. Тогда по совету кардинала Виссариона папа и решил выдать Зою за недавно овдовевшего московского государя Ивана III, зная о его стремлении стать наследником византийских басилевсов.

Этим браком преследовались две политические цели.

Во-первых, рассчитывали, что великий князь Московии теперь примет Флорентийскую унию и подчинится Риму.

А во-вторых, станет могущественным союзником и отвоюет бывшие владения Византии, взяв часть из них в приданое. Так по иронии истории этот судьбоносный для России брак был инспирирован Ватиканом. Оставалось получить согласие Москвы.

В феврале 1469 года в Москву прибыл посол кардинала Виссариона с письмом великому князю, в котором ему предлагалось сочетаться законным браком с дочерью деспота Морейского.

В письме между прочим упоминалось, что Софья (имя Зоя дипломатично заменили на православное Софья) уже отказала двум сватавшимся к ней венценосным женихам – французскому королю и герцогу Медиоланскому, не желая выходить замуж за правителя-католика.

По представлениям того времени, Софья считалась уже немолодой женщиной, но она была очень привлекательна, с удивительно красивыми, выразительными глазами и нежной матовой кожей, что на Руси считалось признаком великолепного здоровья.

А главное, она отличалась острым умом и статью, достойной византийской принцессы.

Московский государь принял предложение. Он направил в Рим своего посла, итальянца Джан Баттисту делла Вольпе (его в Москве прозвали Иваном Фрязиным), свататься. Посланный вернулся через несколько месяцев, в ноябре, привезя с собой портрет невесты. Этот портрет, которым словно началась в Москве эпоха Софьи Палеолог, считается первым на Руси светским изображением. По крайней мере, им были так изумлены, что летописец назвал портрет «иконой», не найдя другого слова: «А царевну на иконе написану принесе».

Однако сватовство затянулось, потому что московский митрополит Филипп долго возражал против брака государя с униаткой, к тому же воспитанницей папского престола, боясь распространения католического влияния на Руси. Только в январе 1472 года, получив согласие иерарха, Иван III отправил посольство в Рим за невестой. Уже 1 июня по настоянию кардинала Виссариона в Риме совершилось символическое обручение – помолвка принцессы Софьи и великого князя московского Ивана, которого представлял русский посол Иван Фрязин. В том же июне Софья тронулась в путь с почетной свитой и папским легатом Антонием, которому вскоре пришлось воочию убедиться в напрасности надежд, возлагаемых Римом на этот брак. По католической традиции, впереди шествия несли латинский крест, чем приводили в сильное смущение и волнение жителей России. Узнав о том, митрополит Филипп пригрозил великому князю: «Буде позволишь в благоверной Москве нести крест перед латинским епископом, то он внидет в единые врата, а я, отец твой, изыду другими вон из града». Иван III немедленно выслал боярина навстречу процессии с приказом убрать крест в сани, и легату пришлось с великим неудовольствием подчиниться. Сама принцесса повела себя, как и пристало будущей правительнице Руси. Вступив на псковскую землю, она первым делом посетила православный храм, где приложилась к иконам. Легату и здесь пришлось повиноваться: последовать за ней в церковь, а там и поклониться святым иконам и приложиться к образу Богоматери по приказу деспины (от греческого деспот – «правитель»). А потом Софья пообещала восхищенным псковичам свою защиту перед великим князем.

Иван III не намеревался ни воевать за «наследство» с турками, ни тем более принимать Флорентийскую унию. И Софья вовсе не собиралась окатоличивать Русь. Напротив, она явила себя деятельной православной. Некоторые историки считают, что ей было все равно, какую веру исповедовать. Другие же предполагают, что Софья, по-видимому, воспитанная в детстве афонскими старцами, противниками Флорентийской унии, в глубине души была глубоко православной. Она умело скрывала свою веру от могущественных римских «покровителей», которые не оказали помощи ее родине, предав ее иноверцам на разорение и гибель.

Так или иначе, этот брак только усилил Московию, способствуя ее обращению в великий Третий Рим.

Кремлевская деспина

Церковная процессия. Фрагмент пелены. 1498г. В первом ряду с таблионом на груди - София Палеолог.

Ранним утром 12 ноября 1472 года Софья Палеолог прибыла в Москву, где все было готово к свадебному торжеству, приуроченному к именинам великого князя – дню памяти святого Иоанна Златоуста. В тот же день в Кремле во временной деревянной церкви, поставленной около строящегося Успенского собора, чтобы не прекращать богослужений, государь обвенчался с ней. Византийская принцесса впервые тогда увидела своего супруга. Великий князь был молод – всего 32 года, хорош собой, высок и статен. Особенно замечательными были его глаза, «грозные очи»: когда он гневался, женщины падали в обморок от его страшного взгляда. И прежде Иван Васильевич отличался крутым характером, а теперь, породнившись с византийскими монархами, он превратился в грозного и властного государя. В том была немалая заслуга его молодой жены.

Венчание в деревянной церквушке произвело сильное впечатление на Софью Палеолог. Византийская принцесса, воспитанная в Европе, многим отличалась от русских женщин. Софья принесла с собой свои представления о дворе и могуществе власти, и многие московские порядки пришлись ей не по сердцу. Ей не нравилось, что ее державный муж остается данником татарского хана, что боярское окружение ведет себя слишком вольно со своим государем. Что русская столица, построенная сплошь из дерева, стоит с залатанными крепостными стенами и с обветшавшими каменными храмами. Что даже государевы хоромы в Кремле деревянные и что русские женщины глядят на мир из окошечка светелок. Софья Палеолог не только произвела перемены при дворе. Некоторые московские памятники обязаны ей своим возникновением.

Она привезла на Русь щедрое приданое. После венчания Иван III принял в герб византийского двуглавого орла – символ царской власти, поместив его и на своей печати. Две головы орла обращены на Запад и Восток, Европу и Азию, символизируя их единство, а также единство («симфонию») духовной и светской власти. Собственно же приданым Софьи была легендарная «либерия» – библиотека, привезенная будто бы на 70 подводах (больше известная как «библиотека Ивана Грозного»). Она включала в себя греческие пергаменты, латинские хронографы, древневосточные манускрипты, среди которых были неизвестные нам поэмы Гомера, сочинения Аристотеля и Платона и даже уцелевшие книги из знаменитой Александрийской библиотеки. Увидев деревянную Москву, обгоревшую после пожара 1470 года, Софья испугалась за судьбу сокровища и на первое время спрятала книги в подклет каменной церкви Рождества Богородицы на Сенях – домовой церкви московских великих княгинь, построенной по приказанию святой Евдокии, вдовы Дмитрия Донского. А собственную казну, по московскому обычаю, положила на сохранение в подпол кремлевской церкви Рождества Иоанна Предтечи – самой первой церкви Москвы, стоявшей до 1847 года.

По преданию, она привезла с собой в подарок мужу «костяной трон»: его деревянный остов весь был покрыт пластинами из слоновой и моржовой кости с вырезанными на них сюжетами на библейские темы. Этот трон известен нам как трон Ивана Грозного: царь именно на нем изображен скульптором М. Антокольским. В 1896 году трон установили в Успенском соборе для коронации Николая II. Но государь приказал поставить его для императрицы Александры Федоровны (по другим данным – для своей матери, вдовствующей императрицы Марии Федоровне), а сам пожелал короноваться на троне первого Романова. И ныне трон Ивана Грозного – самый древний в кремлевском собрании.

Софья привезла с собой и несколько православных икон, в том числе и, как предполагают, редкую икону Божией Матери «Благодатное Небо». Икона находилась в местном чине иконостаса кремлевского Архангельского собора. Правда, по другому преданию, эта икона была привезена в древний Смоленск из Константинополя, а когда город захватила Литва, этим образом благословили литовскую княжну Софью Витовтовну на брак с великим московским князем Василием I. Икона, которая сейчас находится в соборе, – список с того древнего образа, исполненный по повелению Федора Алексеевича в конце XVII века. По традиции москвичи приносили к образу Божией Матери «Благодатное Небо» воду и лампадное масло, которые исполнялись лечебными свойствами, поскольку эта икона обладала особой, чудодейственной целительной силой. И еще после свадьбы Ивана III в Архангельском соборе появилось изображение византийского императора Михаила III, родоначальника династии Палеолог, с которой породнились московские правители. Так утверждалась преемственность Москвы Византийской империи, а московские государи представали наследниками византийских императоров.

После свадьбы и сам Иван III почувствовал необходимость перестроить Кремль в могущественную и неприступную цитадель. Все началось с катастрофы 1474 года, когда Успенский собор, возводимый псковскими мастерами, рухнул. В народе тотчас поползли слухи, что беда стряслась из-за «грекини», прежде пребывавшей в «латинстве». Пока выяснили причины обрушения, Софья посоветовала мужу пригласить итальянских архитекторов, которые тогда были лучшими мастерами в Европе. Их творения могли сделать Москву равной по красоте и величественности европейским столицам и поддержать престиж московского государя, а также подчеркнуть преемственность Москвы не только Второму, но и Первому Риму. Ученые подметили, что итальянцы ехали в неведомую Московию без страха, ибо деспина могла дать им защиту и помощь. Иногда встречается утверждение, будто бы это Софья подсказала мужу мысль пригласить именно Аристотеля Фиораванти, о котором она могла слышать в Италии или даже знать его лично, ведь он был на родине знаменит как «новый Архимед». Так это или нет, только русский посол Семен Толбузин, отправленный Иваном III в Италию, пригласил Фиораванти в Москву, и тот с радостью согласился.

В Москве его ждал особый, секретный заказ. Фиораванти составил генеральный план нового Кремля, возводимого его соотечественниками. Есть предположение, что неприступную крепость соорудили и для защиты либерии. В Успенском соборе зодчий сделал глубокий подземный склеп, куда сложили бесценную библиотеку. Этот-то тайник и обнаружил случайно великий князь Василий III спустя много лет после смерти родителей. По его приглашению в 1518 году в Москву для перевода этих книг приехал Максим Грек, который будто бы успел рассказать о них перед смертью Ивану Грозному, сыну Василия III. Где оказалась эта библиотека во времена Грозного, до сих пор неизвестно. Ее искали и в Кремле, и в Коломенском, и в Александровской слободе, и на месте Опричного дворца на Моховой. А теперь появилось предположение, что либерия покоится под дном Москвы-реки, в подземельях, прорытых от палат Малюты Скуратова.

Возведение некоторых кремлевских храмов также связано с именем Софьи Палеолог. Первым из них был собор во имя святого Николая Гостунского, построенный около колокольни Ивана Великого. Прежде там был ордынский двор, где жили ханские наместники, и такое соседство удручало кремлевскую деспину. По преданию, Софье во сне явился сам святой Николай Чудотворец и повелел построить на том месте православный храм. Софья проявила себя как тонкий дипломат: она направила к жене хана посольство с богатыми дарами и, рассказав о явленном ей чудесном видении, просила уступить ей землю в обмен на другую – за пределами Кремля. Согласие было получено, и в 1477 году появился деревянный Никольский собор, позднее замененный каменным и простоявший до 1817 года. (Напомним, что дьяконом этого храма был первопечатник Иван Федоров). Впрочем, историк Иван Забелин считал, что по приказу Софьи Палеолог в Кремле выстроили другую церковь, освященную во имя святых Космы и Дамиана, которая не дожила до наших дней.

Предания называют Софью Палеолог основательницей Спасского собора, который, правда, при возведении Теремного дворца в XVII веке был построен заново и стал тогда же называться Верхоспасским – из-за своего расположения. Другое предание гласит, что Софьей Палеолог был привезен в Москву храмовый образ Нерукотворного Спаса этого собора. В XIX веке художник Сорокин писал с него образ Господа для храма Христа Спасителя. Этот образ чудом сохранился до наших дней и теперь находится в нижнем (стилобатном) Преображенском храме как его главная святыня. Известно, что Софья Палеолог действительно привезла образ Спаса Нерукотворного, которым благословил ее отец. В кремлевском соборе Спаса на Бору хранился оклад с этого образа, а на аналое лежала икона Всемилостивого Спаса, тоже привезенная Софьей.

С храмом Спаса на Бору, который тогда был соборным храмом кремлевской Спасской обители, и деспиной связана еще одна история, благодаря которой в Москве появился Новоспасский монастырь. После свадьбы великий князь все еще жил в деревянных хоромах, то и дело горевших в частых московских пожарах. Однажды самой Софье пришлось спасаться от огня, и она наконец попросила мужа построить каменный дворец. Государь решил сделать жене приятное и исполнил ее просьбу. Так собор Спаса на Бору вместе с обителью оказался стеснен новыми дворцовыми постройками. И в 1490 году Иван III перенес обитель на берег Москвы-реки в пяти верстах от Кремля. С тех пор монастырь стал именоваться Новоспасским, а собор Спаса на Бору остался обычной приходской церковью. Из-за постройки дворца долго не восстанавливалась кремлевская церковь Рождества Богородицы на Сенях, тоже пострадавшая от пожара. Лишь когда дворец был готов окончательно (а это случилось только при Василии III), у него появился второй этаж, и в 1514 году архитектор Алевиз Фрязин поднял Рождественский храм на новый уровень, отчего он и сейчас виден с Моховой улицы.

В XIX веке во время раскопок в Кремле обнаружили чашу с античными монетами, чеканенными при римском императоре Тиверии. По мнению ученых, эти монеты привез кто-то из многочисленной свиты Софьи Палеолог, в которой были уроженцы и Рима, и Константинополя. Многие из них заняли государственные посты, стали казначеями, послами, переводчиками. В свите деспины на Русь прибыл А. Чичери, предок бабушки Пушкина, Ольги Васильевны Чичериной, и знаменитого советского дипломата. Позднее Софья пригласила из Италии врачей для семьи великого князя. Занятие врачеванием было тогда очень опасным для иностранцев, особенно когда дело касалось лечения первого лица государства. Требовалось полное выздоровление высочайшего пациента, в случае же смерти больного у самого врача отнималась жизнь.

Так, лекарь Леон, выписанный Софьей из Венеции, поручился головой, что вылечит страдавшего подагрой наследника – князя Ивана Ивановича Младого, старшего сына Ивана III от первой жены. Однако наследник умер, и лекаря казнили в Замоскворечье на Болвановке. В смерти молодого князя народ обвинил Софью: ей особенно могла быть выгодна смерть наследника, ибо она мечтала о престоле для своего сына Василия, родившегося в 1479 году.

Софью не любили в Москве за ее влияние на великого князя и за перемены в московской жизни – «нестроения великие», как выразился боярин Берсень-Беклемишев. Она вмешивалась и во внешнеполитические дела, настаивая, чтобы Иван III перестал платить дань ордынскому хану и освободился от его власти. И будто бы однажды молвила она мужу: «Я отказала в руке своей богатым, сильным князьям и королям, для веры вышла за тебя, а ты теперь хочешь меня и детей моих сделать данниками; разве у тебя мало войска?» Как отметил В.О. Ключевский, искусные советы Софьи всегда отвечали тайным намерениям ее мужа. Иван III действительно отказался платить дань и растоптал ханскую грамоту прямо на ордынском дворе в Замоскворечье, где потом возвели Преображенский храм. Но и тогда народ «наговорил» на Софью. Перед выходом к великому стоянию на Угре в 1480 году Иван III отправил жену с малыми детьми на Белоозеро, за что ему приписали тайные намерения бросить власть и бежать с супругой, если хан Ахмат возьмет Москву.

Освободившись от ханского ига, Иван III ощутил себя полновластным государем. Стараниями Софьи дворцовый этикет стал напоминать византийский. Великий князь сделал жене «подарок»: он разрешил ей иметь собственную «думу» из членов свиты и устраивать «дипломатические приемы» на своей половине. Она принимала иностранных послов и заводила с ними учтивую беседу. Для Руси это было неслыханное новшество. Изменилось обращение и при государевом дворе. Византийская принцесса принесла мужу державные права и, по словам историка Ф.И. Успенского, право на трон Византии, с чем пришлось считаться боярам. Прежде Иван III любил «против себя встречу», то есть возражения и споры, но при Софье изменил обращение с придворными, стал держать себя недоступно, требовал особого почтения и легко впадал в гнев, то и дело налагая опалу. Эти напасти тоже приписали пагубному влиянию Софьи Палеолог.

Между тем их семейная жизнь не была безоблачной. В 1483 году брат Софьи Андрей выдал свою дочь замуж за князя Василия Верейского, правнука Дмитрия Донского. Софья преподнесла племяннице на свадьбу ценный подарок из государевой казны – украшение, прежде принадлежавшее первой жене Ивана III Марии Борисовне, естественно полагая себя в полном праве сделать этот подарок. Когда великий князь хватился украшения, чтобы пожаловать его невестке Елене Волошанке, подарившей ему внука Дмитрия, разразилась такая буря, что Верейскому пришлось бежать в Литву.

А вскоре и над головой самой Софьи нависли грозовые тучи: начались распри по поводу наследника престола. У Ивана III от старшего сына остался внук Дмитрий, родившийся в 1483 году. Софья же родила ему сына Василия. Кому из них должен был достаться престол? Эта неопределенность стала причиной борьбы между двумя придворными партиями – сторонниками Дмитрия и его матери Елены Волошанки и сторонниками Василия и Софьи Палеолог.

«Грекиню» тут же обвинили в нарушении законного престолонаследия. В 1497 году недруги наговорили великому князю, будто Софья хочет отравить его внука, чтобы посадить на престол собственного сына, что ее тайно посещают ворожеи, готовящие ядовитое зелье, и что сам Василий участвует в этом заговоре. Иван III принял сторону внука, арестовал Василия, ворожей велел утопить в Москве-реке, а жену от себя удалил, демонстративно казнив нескольких членов ее «думы». Уже в 1498 году он венчал в Успенском соборе Дмитрия как наследника престола. Ученые считают, что именно тогда зародилось знаменитое «Сказание о князьях Владимирских» – литературный памятник конца XV – начала XVI веков, где повествуется о шапке Мономаха, которую византийский император Константин Мономах будто бы прислал с регалиями своему внуку – киевскому князю Владимиру Мономаху. Таким образом доказывалось, что русские князья породнились с византийскими правителями еще во времена Киевской Руси и что потомок старшей ветви, то есть Дмитрий, обладает законным правом на престол.

Однако способность плести придворные интриги была у Софьи в крови. Она сумела добиться падения Елены Волошанки, обвинив ее в приверженности ереси. Тогда великий князь наложил на невестку и внука опалу и в 1500 году нарек Василия законным наследником престола. Кто знает, по какому пути пошла бы русская история, если бы не Софья! Но Софье выпало недолго наслаждаться победой. Она умерла в апреле 1503 года и была с почетом похоронена в кремлевском Вознесенском монастыре. Иван III умер два года спустя, и в 1505 году Василий III взошел на престол.

В наши дни ученые сумели восстановить по черепу Софьи Палеолог ее скульптурный портрет. Перед нами предстает женщина выдающегося ума и сильной воли, что подтверждает многочисленные предания, сложенные вокруг ее имени.

см.главное фото бракосочетания Ивана III с Софьей Палеолог.

источник http://custodiya.blogspot.ru/2015/03/blog-post_22.html

Поделиться20922-03-2015 21:10

Автор: xsa61
Откуда: Кемерово-Норильск-С.-Петербург
Зарегистрирован: 19-03-2014
Позитив: +1141
Пол: Мужской

Два украинца, русский и татарин.

… Зиганшин крепился, держался,
Бодрился, сам бледный, как тень,
И то, что сказать собирался,
Сказал лишь на следующий день:
«Друзья!» Через час: «Дорогие!»
«Ребята! — Ещё через час,
— Ведь нас не сломила стихия,
Так сломит ли голод нас?
Забудем про пищу, чего там,
А вспомним про наших солдат…»
«Узнать бы, — стал бредить Федотов,
— А что у нас в части едят»…

Этим строкам — 55 лет. Молодой Владимир Высоцкий написал их в 1960-ом году, написал о своих ровесниках, чьи имена гремели тогда по всей стране, да и по всему миру. Стихотворение Высоцкого, откуда взяты эти строки, называется — «Сорок девять дней».

Начались же те знаменитые «49 дней» 17 января 1960-го года. На острове Итуруп — одном из четырёх и поныне «спорных» островов Курильской гряды — проходили солдатскую службу четверо пареньков: татарин Асхат Зиганшин, русский Иван Федотов и двое украинцев: Анатолий Крючковский да Филипп Поплавский. Четверо солдат, четверо друзей встретили утро 17 января на борту самоходной баржи Т-36. Каменистое мелководье не позволяло доставлять грузы непосредственно на берег, и Т-з6 выполняла для грузовых судов функции своеобразного плавучего причала. Баржа водоизмещением сто тонн имела по ватерлинии длину 17 метров, её ширина составляла всего лишь три с половиной метра, а осадка — чуть более одного метра. Имея такие габариты плюс максимальную скорость в 9 узлов, Т-36 могла себе позволить удаляться от берега самое большее на 200-300 метров. Как она выглядела, эта самая баржа Т-36, можно себе представить по фотографии её точной модели.

Они не были пограничниками, эти ребята. Не были они и военными моряками. Они вообще не были моряками — служили в стройбате и занимались погрузочно-разгрузочными работами: принимали грузы на баржу и перевозили их на берег. Или наоборот. Как раз 17 января должно было подойти очередное грузовое судно, и вся четверка во главе с младшим сержантом Зиганшиным отправилась на баржу — прямо из бани. Успели даже получить на берегу денежное довольствие, но вот получить продуктовый паёк они уже не успели.

Рядовой Филипп Поплавский,Рядовой Анатолий Крючковский (верхний ряд справа) Мл. сержант Асхат Зиганшин, Рядовой Иван Федотов (нижний ряд справа)

К ночи заштормило. Вообще-то, для открытого всем ветрам залива штормовая погода не была чем-то непривычным, но тот шторм выдался особенно сильным. Как вспоминал потом, через много лет, Анатолий Фёдорович Крючковский, «в считанные секунды поднялись огромные волны, нашу баржу оторвало от швартовочной мачты и давай швырять её по заливу, как щепку». Испугавшись, что баржу бросит на камни, они запустили оба дизеля Т-36 и попытались противостоять шквалистому ветру и многометровым волнам. Боролись, пока не закончилось горючее. Их не разбило о камни, хотя пробоину баржа все-таки получила. Но их не разбило, нет. Их просто вынесло в океан…

Разумеется, их искали, не могли не искать. Когда позволили метеоусловия. Но вот едва ли те поиски отличались особенной настойчивостью: мало кто сомневался в том, что судёнышко типа Т-36 выдержать океанский шторм было не в состоянии. К тому же, во время того шторма выбросило за борт большой ларь с углём, и найденные потом на берегу его обломки вроде бы соответствовали версии о гибели баржи Т-36 вместе с людьми.

… Обо всех деталях случившегося, что, почему и как, нам сейчас судить уже трудно. Во всяком случае, факт остаётся фактом: январский шторм, бушевавший несколько дней подряд, погнал баржу в необъятные просторы Тихого океана — баржу совершенно не океанского класса, неуправляемую и уже не самоходную, изрядно потрёпанную, лишённую радиосвязи, обесточенную, с наскоро заделанной пробоиной в днище. Позже выяснится, что судёнышко с четырьмя людьми на борту было подхвачено мощным океанским течением, которому японские рыбаки дали название «течение смерти». С каждым часом, с каждой минутой баржу Т-36 всё дальше и дальше относило от родных берегов. И ещё одна роковая случайность, о которой четвёрка узнала почти сразу же, из найденной в рубке газеты «Красная Звезда»: в заметке сообщалось о том, что как раз в этой части океана состоятся учебные ракетные пуски, в связи с чем весь район был объявлен небезопасным для мореплавания. Это означало, что уж в ближайшее-то время у них не было даже призрачных шансов встретить какое-либо судно…

Океанское течение несло баржу Т-36 в сторону Гавайских островов. В принципе, надеяться на спасение вполне бы можно было — при условии, что не случится нового шторма и баржа не затонет. И ещё при условии, что у них имеется достаточный запас продуктов и пресной воды — запас на несколько недель или даже месяцев.

… На всех четверых у них было: буханка хлеба, две банки тушёнки, банка жира и немного крупы, тоже в баночках. Отыскалось ещё и ведра два картошки, но она во время шторма рассыпалась по машинному отделению и пропиталась мазутом. Тогда же опрокинуло и бачок с питьевой водой, а к пресной воде для охлаждения двигателей примешалась вода солёная. Да! вот ещё что: было несколько пачек «Беломора». Не поесть, так хотя бы покурить…

Они и курили. Папиросы у них закончились первыми. Очень быстро закончились тушёнка и свиной жир. Попробовали было сварить картошку, но не смогли заставить себя её съесть. Из-за того самого мазута.

Ещё через несколько дней та пропитанная мазутом картошка стала казаться им деликатесом… Оставшиеся продукты и воду решили строжайше экономить. Командиру своему, Асхату Зиганшину, ребята доверили самое-самое главное: готовить еду и распределять порции. Расчёт был — продержаться до конца объявленных ракетных пусков. Вначале на каждого в день приходилось по две ложки крупы и по две картофелины. Потом — по картофелине на четверых. Один раз в день. Потом — через день…

Пили ту самую воду из системы охлаждения. Вначале они её пили трижды в день, каждому по три глотка. Потом эта норма сократилась вдвое. Потом закончилась и эта вода, и они стали собирать воду дождевую. Каждому доставалось её по глотку раз в двое суток…

Последняя картофелина была съедена на другой день после праздника 23 февраля. Прошёл уже месяц их одиночества в океане. Баржу за это время унесло от их берега на сотни миль… И никаких продуктов у них больше не оставалось.

… Голод мучил всё время. Из-за холода крыс на барже не было. Если б были, мы бы их съели. Летали альбатросы, но мы не могли их поймать. Пытались делать рыболовные снасти, рыбу ловить, но и это нам не удалось — выйдешь на борт, волной тебе как даст, и ты быстро бежишь обратно… Я как-то лежал, сил уже почти не осталось, теребил ремень. И вдруг вспомнил, как в школе учительница рассказывала про матросов, севших на мель и страдавших от голода. Они сдирали кожу с мачт, варили и ели. Ремень-то у меня был кожаный. Мы его порезали мелко, как лапшу, и добавляли в суп вместо мяса. Потом от рации ремешок срезали. Потом думали, что у нас ещё есть кожаного. И, кроме сапог, ни до чего больше не додумались…

- Почти полвека спустя вспоминал Асхат Зиганшин.

Бывалые люди рассказывают, что в том положении, в котором оказалась эта четвёрка, люди нередко сходят с ума и перестают быть людьми: впадают в панику, выбрасываются за борт, убивают из-за глотка воды, убивают, чтобы поесть. Эти же ребята держались из последних сил, поддерживая друг друга и себя надеждой на спасение. Беспросветный голод и жажду труднее всех переносил Иван Федотов. Иногда его охватывал безумный страх, и под подушкой у него, на всякий случай, лежал топор. В такие минуты на помощь приходили другие: подбадривали, вселяли надежду, пусть даже и у самих её оставалось уже немного…

«А какая на вкус кожа сапог?» — спросили Анатолия Крючковского через полвека.

… Очень горькая, с неприятным запахом. Да разве тогда до вкуса было? Хотелось только одного: обмануть желудок. Но просто кожу не съешь — слишком жёсткая. Поэтому мы отрезали по маленькому кусочку и поджигали. Когда кирза сгорала, она превращалась в нечто похожее на древесный уголь и становилась мягкой. Этот «деликатес» мы намазывали солидолом, чтобы легче было глотать. Несколько таких «бутербродов» и составляли наш суточный рацион…

Удивительно, но не то чтобы драк между ними не было — никто из них ни разу даже голоса на другого не повысил. Наверное, каким-то непостижимым инстинктом они чувствовали, что любой конфликт в их положении — это верная смерть. А они жили, жили надеждой. И работали, сколько им позволяли силы: стоя по пояс в холодной воде, мисками вычерпывали постоянно поступавшую в трюм воду.

… В последние дни начались галлюцинации. Слышалось, будто где-то рядом кузница, разговаривают люди, гудят машины. А когда поднимаешься на палубу, видишь — вокруг пустота, сплошная вода, вот тут-то становилось по-настоящему страшно. Мы договорились: если кто-то из нас почувствует, что не сможет дальше жить, то просто попрощаемся и всё. Оставшийся последним напишет наши имена. Как раз в тот день мимо нас проходил корабль. Мы стали подавать ему сигналы, но из-за большого расстояния нас не заметили. Это было 2 марта. Еще одно судно мы увидали 6 марта. Но оно тоже прошло мимо…

- Анатолий Федорович Крючковский.

Спасение пришло 7 марта, ближе к вечеру, когда жить им оставалось уже совсем немного: срок их жизни отмеряли тогда всего лишь три спички, да полчайника пресной воды, да последний несъеденный сапог. Они были обнаружены самолётами американского авианосца «Kearsarge» примерно в тысяче миль северо-западнее острова Мидуэй. Таким образом, их полузатопленная, с пробитым днищем баржа смогла преодолеть в Тихом океане полпути до Гавайских островов и прошла свыше тысячи морских миль — и это тоже похоже на чудо…

Спасение пришло к ним буквально с неба, в образе двух вертолётов. Американцы сбросили на палубу верёвки и… и наступила пауза. Асхат Зиганшин:

… Они кричат, а мы ждём, когда кто-нибудь из них на палубу спустится, и мы свои условия поставим: «Дайте нам продуктов, топлива, и мы сами до дому доберёмся». Одни вертолёты повисели, топливо кончилось — улетели. Прилетели другие. Смотрим — на горизонте огромный корабль появился, авианосец. Когда и у этих вертолётов топливо кончилось, они исчезли вместе с кораблём. И вот тут нам по-настоящему страшно стало. Так что, когда через пару часов корабль к нам вплотную подошёл, мы уже дуру не гнали. Я первый залез…

Первоначальный приступ невиданной гордости объяснялся очень просто: в тот момент ребят заботила уже не столько их собственная судьба (ясно же было, что они спасены), сколько судьба вверенного им социалистического имущества, то есть баржи Т-36. Зиганшин и поднялся-то первым именно для того, чтобы объяснить этим непонятливым американцам: нужен какой-нибудь подъёмник, чтобы вместе с ними забрать на авианосец и их баржу. Как это ни странно, но подъёмников для поднятия барж на авианосце почему-то не оказалось, и пришлось Зиганшину удовлетвориться обещанием американцев, что многострадальную баржу заберёт другое судно.

На палубе американского авианосца

Советских солдат встретили на американском авианосце с исключительной заботой. Буквально вся команда, от капитана и до самого последнего матроса, ухаживала за ними, как за детьми, и старалась сделать для них всё возможное. Потеряв в весе «от 35 до 40 фунтов», ребята всё ещё могли, хотя и с большим трудом, стоять на ногах и даже самостоятельно передвигаться. Их сразу же переодели, покормили и отнесли в душ. Там Зиганшин попытался было побриться, но потерял сознание. Очнулся он уже в лазарете, где увидел рядом своих товарищей, мирно спавших на соседних кроватях…

Авианосец же тем временем взял курс на Сан-Франциско. Через три дня, когда наши парни отоспались и немного пришли в себя, на корабль прибыл специально вызванный с Гавайских островов переводчик. И первым же вопросом, который ему задал Асхат Зиганшин, был вопрос: «Что с нашей баржей?». Американцы охотно подтвердили своё прежнее обещание позаботиться о ней. (Разумеется, они заботились лишь о том, чтобы Зиганшин не волновался. Баржа давно была уничтожена, поскольку, с точки зрения американцев, она не представляла собой никакой ценности, а оставлять её на плаву и без присмотра было просто небезопасно).

Побриться самостоятельно у Зиганшина не хватило сил

После долгих недель одиночества, безысходности, отчаянного голода и жажды наступили для четырёх наших неизбалованных жизнью пареньков поистине счастливые дни. Они были под постоянным наблюдением врача, кормили их чуть ли не с ложечки и по специальной диете. Каждое утро их навещал сам командир авианосца, справлялся о здоровье. Зиганшин как-то спросил у него, почему авианосец не подошёл к барже сразу же, как только их обнаружили. «А мы вас боялись» — отшутился адмирал. Американцы, предупредительные и улыбчивые, сделали всё возможное, чтобы им на корабле не было скучно. Ребята не оставались в долгу и показывали американцам уникальный фокус: это когда троё обхватывают себя одним солдатским ремнём.

Здесь мне придётся сделать небольшое отступление, чтобы напомнить читателям, что всё это происходилов 1960 году, в последний год президентства Дуайта Эйзенхауэра, в самый разгар «холодной войны». И пока баржа Т-36 совершала своё беспримерное океанское плавание, её загадочное исчезновение отнюдь не было у нас излюбленной журналистской темой. Ничего не зная о судьбе экипажа судна, компетентные органы тщательно проверяли версию о возможном дезертирстве четырёх военнослужащих. Их родственникам сообщили о том, что ребята пропали без вести, а места их возможного появления были взяты под наблюдение. Не исключалась также и версия о побеге всей четвёрки на Запад. И это только на первый взгляд странным выглядит ответ Асхата Зиганшина на вопрос о том, какой же момент во всей этой их эпопее был лично для него самым страшным:

… Это были даже не 49 дней на барже. Настоящий страх пришёл после того, как нас спасли. Сначала я отходил дня три. Потом сел и задумался. Я же русский солдат. Чью помощь мы приняли? Из Москвы за нами тоже поэтому долго не ехали. Не могли решить, как с нами правильнее поступить. Очень тяжело было. Я чуть даже в петлю не полез…

Вот так. Кошмарные полсотни дней в океане, страшнее которых и придумать-то трудно, — а «настоящий страх» пришёл к ним в тепле и уюте американского авианосца. Такое было время.

О счастливом спасении всей четвёрки госдепартамент США известил советское посольство в Вашингтоне уже через несколько часов после того, как ребята оказались на борту авианосца «Kearsarge». И всю ту неделю, пока авианосец шёл к Сан-Франциско, в Москве колебались: кто они — предатели или герои? Всю ту неделю советская пресса молчала, а корреспондент «Правды» Борис Стрельников, связавшийся с ними по телефону на третий день их идиллии на авианосце, настоятельно посоветовал ребятам держать «язык за зубами». Они и держали, как могли…

К моменту прибытия авианосца в Сан-Франциско, взвесив все «за» и «против», в Москве, наконец, определились: герои они! И статья «Сильнее смерти», появившаяся в «Известиях» 16 марта 1960 года, дала старт грандиозной пропагандистской кампании в советских средствах массовой информации. Разумеется, американская пресса стартовала ещё раньше. Отважной четвёрке была теперь уготована поистине мировая слава.

… Мы гордимся и восхищаемся вашим славным подвигом, который представляет собой яркое проявление мужества и силы духа советских людей в борьбе с силами стихии. Ваш героизм, стойкость и выносливость служат примером безупречного выполнения воинского долга…

… Желаю вам, дорогие соотечественники, доброго здоровья и скорейшего возвращения на Родину

— такие слова читаем мы в телеграмме Хрущёва, датированной также 16 марта.

Итак, Родина готовилась встретить своих героев. А пока — пока их восторженно встречала Америка. На всякий случай — под бдительной опекой представителей советского посольства. В Сан-Франциско ребятам вручили «золотой ключ» от города. Их приодели на западный манер, и они, худенькие ещё, в узких модных брюках, в начищенных до блеска модных ботинках, стали выглядеть настоящими денди.

Кстати говоря, чуть позже, в апогее их славы, на эти самые узкие брюки и модные ботинки странным образом откликнулся советский андеграунд, так называемые «стиляги». Некоторое время у нас в стране были чрезвычайно популярны не то частушки, не то куплеты, в бесчисленных вариациях исполнявшиеся (вполголоса, конечно) на мотив знаменитого «Rock Around the Clock», своеобразной визитной карточки рок-н-ролла.

Понятное дело, что никаких записей не сохранилось, поэтому попробуйте сами напеть несколько таких куплетов, не обращая внимания на текст «Rock Around the Clock», звучащий в оригинальном исполнении:

Как на Тихом океане
Тонет баржа с чуваками.
Чуваки не унывают,
Рок на палубе кидают.
Зиганшин-рок, Зиганшин-буги,
Зиганшин — парень из Калуги,
Зиганшин-буги, Зиганшин-рок,
Зиганшин слопал свой сапог.
Поплавский-рок, Поплавский-буги,
Поплавский съел письмо подруги,
Пока Поплавский зубы скалил,
Зиганшин съел его сандали.
Дни плывут, плывут недели,
Судно носит по волнам,
Сапоги уж в супе съели
И с гармошкой пополам.
Зиганшин-буги, Крючковский-рок,
Поплавский съел второй сапог.
Пока Зиганшин рок кидал,
Гармонь Федотов доедал.
Три недели пролетели,
Абсолютно всё поели.
Как добрались до гармошки,
От нее остались крошки.
Вот к ним мистер подплывает,
Чуваков на борт сажает.
Катер едет на восток —
Посмотреть на русский рок.
Москва, Калуга, Лос-Анжелос
Объединились в один колхоз.
Зиганшин-буги, Зиганшин-рок,
Зиганшин скушал второй сапог.

Вот так, в этой самой песне, в этой самой истории, столкнулись два мира. В Америке наши пареньки впервые увидели телевизор…

Потом был Нью-Йорк, трансатлантический переход на лайнере «Куин Мери», Париж, самолёт в Москву, торжественная встреча во аэропорту: цветы, генералы, толпы людей, транспаранты и плакаты.

Их невероятное, их почти кругосветное путешествие закончилось.

Другой мир остался в прошлом. Родина встречает своих героев

Путешествие закончилось, но пропагандистская кампания ещё только начиналась. Имена Зиганшина, Поплавского, Крючковского и Федотова были на слуху у каждого. Их портреты знали все. Их ждали бесчисленные приёмы, встречи, митинги, интервью.

Ежедневно они получали буквально мешки писем. Открывались музеи и выставки. На родине Зиганшина его именем назвали улицу. О них говорила вся страна. Вся страна гордилась своей «четвёркой отважных». Их слава не померкла даже через год, когда страна узнала имя Юрия Гагарина. Одним из первых газеты опубликовали тогда поздравление, которое было подписано Зиганшиным, Поплавским и Крючковским — курсантами мореходного училища под Ленинградом:

… Удалось же нам, простым советским парням, устоять в 49-дневном дрейфе в бушующей стремнине Тихого океана. Именно поэтому и наш первый посланец в космос летчик Юрий Алексеевич Гагарин преодолел все трудности первого в мире полета в космос…

Именно поэтому… А вот подписи Федотова там не было. Иван Федотов, и это чувствовалось даже тогда, держался словно бы несколько в стороне, отказался поступать вместе с остальными в мореходку, потом уехал на свой Дальний Восток и до самой своей смерти в 2000 году жил тихо и незаметно. Почему? Кто знает…

Впрочем, тихо и незаметно ведь прожили последующие десятилетия и остальные. Никаких особых благ и званий никто из них не получил. Пропагандистская кампания постепенно сошла на нет. Страна получала и теряла всё новых и новых своих героев. И всё-таки: ради интереса я спросил у нескольких немолодых уже людей, помнят ли они сейчас, полвека спустя, этих ребят, некогда ставших для всего мира примером мужества? Помнят. Даже фамилии их помнят…

Анатолий Крючковский, 21 год. Филипп Поплавский, 20 лет. Иван Федотов, 20 лет. Асхат Зиганшин, 21 год. Двое украинцев, русский и татарин.

«А мне иногда кажется, что и не было ничего. Никаких последствий я не ощущаю. Ни со здоровьем, ни по материальной части — никаких. И слава Богу…»

- Асхат Зиганшин

Источник: http://www.vilavi.ru/sud/251008/251008.shtml