О военной каше и хлебе

Давайте вспомним о полевых кухнях Великой Отечественной войны. Для наших солдат они были не просто передвижными столовыми, где можно утолить голод. Полевая кухня помогала вспомнить дорогую атмосферу мирной жизни. Более того, здесь ведь частенько были не только солдаты, но и местные жители.
Базировались такие кухни на передвижном шасси или платформе грузового автомобиля и включала обычно от одного до четырёх больших котлов. Руководство нашей армии исходило из того, что сам солдат в своём отдельном котелке готовить не должен — общая еда, готовится на всех, и это очень верно и логично. А в котле вода закипала обычно минут за сорок — если говорить и о костре, и о самой кухне, которая была приспособлена для топки дровами. Стало быть, обед или ужин готовился никак не менее полутора часов.
Вот некоторые нормы суточного довольствия красноармейцев и младшего начальствующего состава: хлеб — от 800 до 900 граммов (в зависимости от времени года), крупа — 140 г, мясо — 150 г, картофель — 500 г, сало или комбижир — 30 г, плюс ещё овощи, соль, растительное масло, чай (1 г), макароны. Рацион, может быть, и не особенно изысканный, зато питательный. Хотя, конечно, условия войны часто вносили в меню свои коррективы. А любимыми блюдами у наших бойцов были кулеш, борщ, щи, гречка с мясом.

Вот некоторые рецепты полевой кухни.
Кулеш. С грудинки срезать мясо, а кости поставить в воду — вариться минут 20-30. После этого в бульон засыпать пшено, положить нарезанный кубиками картофель. Пока всё это варится, мясо отдельно обжарить с луком и тоже добавить к будущему блюду. Не выключать огонь ещё минут десять. Вот вам и жидкая каша или густой суп, но при том очень вкусный.
Вообще, кулеш считают не русским блюдом, а, скорее украинским. А само это название — венгерского происхождения и означает «просо, пшено» или «густая каша». Надо сказать, кашам в полевой кухне уделялось особое внимание. Ведь сама по себе сваренная крупа не даёт особой силы да и быстро приедается. Поэтому кашу старались разнообразить, внося в рецепты различные дешёвые компоненты, изменяющие вкус или добавляющие пряность. Главные палочки-выручалочки — лук и чеснок. Но в большой цене были и петрушка, укроп, дудник. Вместо масла обычно использовали сало: топлёное, нутряное, солёное, копчёное. Из него делали шкварки и добавляли к каше. А в кулеш, как видно из рецепта, клали не только крупу, но и картофель — всё сытнее и гуще.

Кстати, знаменитая сказка о солдатской каше из топора появилась не просто так, а с предысторией. В один из дней альпийского перехода Александру Васильевичу Суворову доложили, что запасы продуктов на исходе, а солдат надобно чем-то кормить. Великий полководец посоветовал повару сварить кашу из всего, что есть: сала, мяса, остатков разных круп и гороха. Главное — чтобы блюдо получилось сытным и желательно — ароматным. Повар так и поступил. А солдатам в шутку сказал, что сварил кашу из топора. Но вернёмся к рецептам.

Пшённая каша с чесноком. Потребуется пшено, вода, растительное масло, лук, чеснок, соль. Пропорция: на три стакана воды — один стакан крупы. В кастрюлю (это, конечно, по сегодняшнему времени, а так — в котелок) налить воду, засыпать крупу и поставить на огонь. Тем временем поджарить на масле лук и добавить его, как только вода закипит. Посолить. Через десять минут выключить огонь, положить в кашу мелко порезанный чеснок, плотно закрыть и по-возможности укутать на полчаса, чтобы каша пропарилась и получилась ароматной и нежной.
Гречневая каша. Обжарить лук, желательно на сале. Смешать его с тушёнкой и гречневой крупой. Посолить, залить водой и варить до готовности.
Морковный чай. Очищенную морковь натереть на тёрке и просушить в духовке или на сухой сковороде вместе с чагой, а потом просто залить кипятком и дать настояться.
«Макаловка». Замороженную тушёнку очень мелко порезать, обжарить лук, смешать его с тушёнкой, добавить воды и вскипятить. Густую часть блюда ели так, а в получившийся бульон макали кусочки хлеба, отсюда и название. Вместо тушёнки можно использовать сало или какой-нибудь жир всё, что есть под рукой у повара.
О поварах Великой Отечественной тоже молчать не годится: это люди не только смекалистые, но и храбрые. Не могу не вспомнить историю, которая приключилась с Героем Советского Союза Иваном Павловичем Середой, поваром 91-го танкового полка 46-й танковой дивизии 21-го механизированного корпуса Северо-Западного фронта. В августе 1941 года наши войска сражались с фашистами в районе Двинска Латвийской ССР. В небольшом лесу Иван Павлович готовил обед для своих однополчан. Суп был уже почти готов, когда совсем близко послышался гул мотора и появился немецкий танк. А у нашего повара только винтовка и топор. Перебегая от дерева к дереву и оставаясь незамеченным для врага, Середа выскочил перед самым танком... запрыгнул на него и изо всех сил рубанул топором по стволу пулемёта. На смотровую щель он ловко набросил кусок брезента и забарабанил по броне.

- Капут! — громко кричал отважный повар. — Приготовить гранаты! Окружай его, ребята!
Фашисты растерялись. И настолько испугались, что практически сразу же решили сдаться в плен. Открылся люк, из него показались две вытянутые вверх руки.
Когда на подмогу повару прибежали красноармейцы, около танка уже стояли четверо сдавшихся в плен фашистов. По-видимому, фрицы никак не могли поверить в то, что с ними справился один-единственный повар с винтовкой и топором. А наши солдаты, вдоволь насмеявшись, принялись за свой ещё не остывший обед.
Отдельный разговор — о фронтовом хлебе. Огромная заслуга в том, что армия была обеспечена «главой стола» — тружеников тыла, в большинстве своём — женщин.
Заказы воинских частей выполнялись хлебозаводами и пекарнями в первую очередь, люди не щадили себя, работали порой сутками без выходных. Не всегда была возможность доставить хлеб на линию фронта, и тогда бойцы сами выпекали хлеб в самодельных печах. Если не могли доставить и муку, то её делали из всего, что в тот момент было под рукой: овощей, грибов, отрубей. Добавляли труху пней, лебеду, сено, солому, древесную кору. Получившуюся муку смешивали с картофелем и пекли солдатские блины. Печи же изготавливали из глины и кирпичей.
Так, в 1941 году неподалёку от верховья Волги находился исходный рубеж. Пекарные печи ставили прямо на берегу реки (недаром их называли земляными). Внутри их обмазывали толстым слоем глины или облицовывали кирпичом. Обычно в таких печах выпекали подовый хлеб.
Несколько лет назад я побывала в верховье Волги. Экскурсовод, рассказывая о военных годах, показала на берег и сказала: «Вот здесь, на этой земле, и бои шли, и концерты во время затишья, и раненых лечили, и обеды готовили, и блины в самодельных печах пекли...»
Часто бойцам доставляли хлеб местные жители. Вот воспоминания участника Ржевской операции Виктора Алексеевича Сухоставского: «После ожесточённых боёв нашу часть весной 1942 года отвели в деревню Капково. Хотя эта деревня находилась в удалении от боёв, но продовольственное дело было налажено пока слабовато. Деревенские женщины принесли нам хлеб «Ржевский», он был выпечен из картофеля и отрубей. Они носили нам этот хлеб каждый день, а мы всё думали: как же эти женщины успевают выпекать столько хлеба? И главное — сколько остаётся им самим? Вряд ли столько, чтобы хватало для сытой жизни...»
Вот рецепт этого «Ржевского» хлеба: картофель сварить, очистить от кожуры и тщательно растолочь. Добавить отруби, соль, замесить тесто и выпечь.
Ржаной муки во время войны было мало, её часто заменяли ячменной. Особых изменений в технологию выпечки это не вносило, разве что увеличивалось время приготовления, так как тесто, замешанное на ячменной муке, плотнее, оно дольше пропекается. А хлеб получался вкусным.
Нельзя не вспомнить блокадный хлеб... После того, как фашисты взяли город в кольцо, запасы города быстро истощились (впоследствии муку стали доставлять до Дороге жизни). В состав блокадного хлеба входили обойная мука, жмых, смётки муки с оборудования, пищевая целлюлоза, хвоя.
Бывший директор липецкой школы №29, коренная ленинградка Антонина Александровна Карпова (в девичестве Елисеева), вспоминала:
«Для нас это было что-то святое. Всего 125 граммов хлеба, держишь в руке ломтик и знаешь, что ни крошечки нельзя уронить. Дорога на работу у меня пролегала мимо хлебозавода. Здесь обычно собиралось много людей -— из тех, кто ещё мог ходить. Мы стояли и дышали вкусным запахом, кружилась голова. В моей послевоенной жизни не было ни дня, чтобы я выбросила хлеб, пусть и засохший, заплесневевший...»

А вот воспоминания тоже коренной ленинградки Александры Михайловны Медведевой (Леоновой):
«На второй день войны мне исполнилось одиннадцать лет, я окончила третий класс. Сестре моей было четыре года. Когда в 1941 году, в ноябре, снизили норму хлеба до 125 граммов детям и 250 граммов рабочим, мама стала его выкупать сама. В магазин ходила вечером, после работы. В квартире у нас стояла старинная этажерочка со шкафчиком. Дверцы шкафчика — резные, с ключиком. В этом шкафчике и хранился под замочком наш хлеб. Утром мама перед уходом на работу доставала хлеб, делила его на три части, потом каждую часть ещё на три. Оставляла нам на завтрак и обед, остальную часть — на ужин — закрывала в шкафчик, а ключик брала с собой. Как-то мама забыла взять ключик. Когда я ушла в столовую отоваривать талоны на крупу, к моей младшей сестрёнке Светлане пришли подружки. Светлана открыла шкафчик, и девочки съели хлеб. Вечером мама пришла с работы с хлебом на завтрашний день. Подходит к шкафчику, открывает его и видит: хлеба на ужин нет. Спрашивает: «Кто съел хлеб?» Светлана расплакалась и всё рассказала. Вытерев слёзы, сказала: «Мама, убей меня, всё равно умирать». Посмотрела мама на неё — кожа да кости — и заплакала. Ужинали мы без хлеба. Норму хлеба на завтрашний день мама так и не тронула. Она строго следила, чтобы хлеб расходовался день в день...»
А это, уважаемые читатели, воспоминания Дмитрия Михайловича Иванищева, ветерана войны. Дмитрий Михайлович был призван в армию в 1941 году, в звании сержанта служил в составе 422 стрелкового полка 194 отдельного сапёрного батальона. Прошёл концлагеря — Освенцим и Бухенвальд — но остался жив. Победу встретил в Берлине, а потом долгое время работал в Ишиме на ковровой фабрике.

«Хлеб войны не может оставить равнодушным любого человека, особенно того, кто испытал на себе страшные лишения в период войны — голод, холод, издевательства. Мне волею судьбы пришлось пройти гитлеровские лагеря. Уж мы-то, заключённые. Знаем цену хлеба и преклоняемся перед ним. Гитлеровцы выпекали для русских военнопленных хлеб по особому рецепту. Назывался он «остен-брод» — только для русских. Вот его примерный рецепт: 40% отжима сахарной свёклы, 30% отрубей, 20% древесных опилок, остальное — мука из листьев или соломы. Правда, во многих лагерях не давали и такого хлеба. Но я его отведал...»
Поклон вам, ветераны Великой Отечественной. Путь сегодня на вашем столе будут вкусные блюда...

Автор Софья Милютинская

http://www.podvignaroda.ru/?#tab=navPeople_search

для поиска